Циничный Алхимик
Шрифт:
Во–первых, ты должен жить по неписаным правилам, что уже автоматически упраздняет возможность для простолюдина стать благородным. Возможно, ими станут его дети, но никак не он сам. Конечно, бывают исключения, но такого человека посвятить в этот клуб должен лично король. Однако на своей памяти я не припомню, подобных случаев.
Во–вторых, ты как минимум должен заполучить расположение лорда, а лучше всё того же короля. Периодически организовываются званые ужины, на которых иногда провозглашают благородными новые семьи. И да, если тебя таковым
Чаще всего кандидаты договариваются с местным лордом и отчуждают в его пользу значительную часть своего состояния — это такого рода вступительный взнос, показывающий серьёзность намерений. Однако и плюшки неплохие: помимо повышения собственного ЧСВ и автоматического увеличения размеров пениса, ты получаешь неприкосновенность, сравнимую с депутатской. Благородного человека полиция может задержать только с поличным или по указанию лорда, в остальном для закона он невидим.
Но это очень спорный момент, ведь от полиции проще откупиться. Два–три золотых, и тебе простят даже убийство простолюдина, если, конечно, не было свидетелей. Но всё–таки почти каждый нувориш стремится вступить в этот закрытый клуб, ведь стоит попасть туда один раз, и все твои отпрыски станут аристократами.
Лорд, к слову, может и забрать своё «благословление». Подобное происходит очень редко, и последний случай — это казнь отца Ванессы. За такой лютый зашквар и поднявшийся бунт, Милиан был просто обязан так поступить. Иными словами, в рамках благородных «понятий» нужен веский довод, чтобы у других «воров» не появились вопросы, касательного этого решения.
А тем временем Томми и Редгар разгружают повозку и заходят в здание, плотно закрывая за собой дверь. Я оглядываюсь, убеждаюсь, что никого поблизости нет, и топаю к повозке.
Внутри бардак: диваны вырваны и убраны в сторону, на полу мусор и грязные следы, на стенах видны глубокие вмятины. Судя по всему, эту повозку пытались переоборудовать в грузовую, но почему было не взять нормальный тягач? Ответ может быть только один — они хотели скрыть сам факт транспортировки мешков.
Да и что уж томить, этот запах, который стоит внутри повозки, я ни с чем не спутаю. Люди Михаила затаскивали в братство мешки с «солью». Достаточно интересное решение… Болтоны хотят сдать наркоту на хранение? Непонятно…
Подхожу к двери и стучусь, но никто не открывает. Долблю ногой со всей дури.
— Братство сегодня закрыто! — изнутри гаркает Томми.
— Открывай, сова, медведь пришёл, — дружелюбно выдаю я.
— Рей? Ты чего припёрся? Говорю же, мы закрыты!
— Михаил сам позвал меня, — нагло вру. — Не веришь? Спроси у него.
— Сам позвал? — в голосе Томми слышится сомнение. — Ну… Ладно… Сейчас уточню…
Я слышу, как он поднимается наверх, и беззвучно разрезаю засов при помощи алхимии. Дожидаюсь, пока Томми свернёт за угол, и захожу внутрь. Там быстрыми и тихими шагами, залетаю на верхний этаж и прячусь за дверью.
— Кто? Рей? — негодует Михаил. — Не звал я его! Скажи, что я занят!
— Хорошо, босс, — Томми выходит из комнаты и, не замечая меня, спускается на первый этаж.
Жду полминуты и захожу в кабинет.
— Занят он, ну–ну, — застаю Михаила врасплох, сидящего в своём кресле.
— Рей?! — удивляется он и едва не роняет сигару. — Как ты?.. А впрочем неважно. Что тебе надо? Только быстро, у меня нет времени.
— Нет времени? — ухмыляюсь я. — А что ты делаешь? Пытаешься спрятать пару тонн соли?
— Да откуда ты всё знаешь?! — он бьёт по столу, и сигара разламывает напополам, горящей стороной падая ему на промежность. — Ай, сука! Горячо…
— Мне кажется, кореш, ты ввязался в игру, всю серьёзность которой не осознаёшь, — предостерегаю я и сажусь напротив.
— Вот только не надо меня жизни учить! — Михаил матерится и выбрасывает обе части сигары в открытое окно. — Говори, зачем пришёл!
— А ты как считаешь? Предложить более выгодные условия, — хочу закинуть ноги на стол, но всё же сдерживаюсь от такой наглости. — Ты же не Болтон, а поэтому легко сможешь выйти из дела.
— Куда я выйду?! На улицу? Милостыню просить? — Михаил трясущимися руками поджигает новую сигару.
— Отнюдь. Товар у тебя в подвале, все явки и пароли в голове. Думаю, Милиан будет рад обменять и то и другое на определённое количество золотых монет.
— Предлагаешь стать «птичкой»? Запеть, как соловей? Ну ж нет. Я никогда не стану стучать на тех, с кем работаю, — отрезает Михаил.
— Ты правда считаешь, что вы снесёте Милиана? Серьёзно? — кулаком стучу себе по голове, давая понять, что их план надёжен, как швейцарские часы. — Подумай ещё раз, что есть у вас, а что у него.
— Слушай, не делай вид, что всё знаешь, — он выдыхает клубы едкого дыма мне прямо в лицо. — У нас всё на мази.
— Да, да, конечно, — наигранно киваю. — А ты не думал, что Болтоны в какой–то момент могут либо от тебя избавиться, либо попросту договориться с лордом, сделав тебя козлом отпущения.
— Вот только не надо тут начинать… Я уже всё решил!
— Если не секрет, сколько золотых в месяц тебе перепадало?
— Зачем тебе это знать?
— Просто интересно. Я так полагаю, ты охраной занимался?
— А теперь стану полноценным партнёром! — заявляет Михаил.
— Вот где собака зарыта… — из моей груди врываюсь уничижительные смешки. — Грыз кости, а сейчас хозяин пообещал тебе вкусный стейк?
— Он мне никакой не хозяин! — рычит Михаил и с нескрываемой злобой смотрит мне в глаза. — Рей, просто свали. Ты действуешь мне на мозги!
— Сколько тебе надо, чтобы остаток жизни ни в чём не нуждаться? Тысяча золотых? Две? Я могу попросить Милиана, и он наверняка согласится.
— Когда мы его скинем, я поимею куда больше, чем те гроши, о которых ты говоришь, — чванливо бросает Михаил.