Цирк монстров
Шрифт:
— Ха! Ха!
— Именно что. Ха! Ха!
Я глубже вжался в сиденье. Нет, правительство точно их клонирует на какой-то секретной базе, вопреки всем международным запретам.
Мы обогнали едущий впереди автомобиль, свернули направо и углубились в квартал частных особняков. Затем остановились перед совершенно непримечательным зданием песочного цвета, стоящим между клиникой пластической хирургии и небольшим отелем.
— Почему мы остановились? — спросил я.
— Мы прибыли.
— Прибыли куда?
Вместо ответа один
— Это что, и есть штаб-квартира ФБР?
— Идите прямо, — сказал один из агентов, слегка подталкивая меня в спину.
Мы прошли по дорожке из каменных плит и оказались перед стеклянной дверью, на которой справа внизу я заметил небольшой логотип с надписью: «Федеральное строение». С другой стороны двери нас встретил полицейский. Он снял с меня наручники, затем, словно в аэропорту, заставил меня разуться, вынуть из брюк ремень и выложить на стол все металлические предметы, после чего пропустил через рамку металлодетектора. Да уж, осмотр по всей форме…
— Зачем все эти предосторожности, если я сдался добровольно? — спросил я.
— Это здание — одно из самых важных во всех Соединенных Штатах, — ответил один из агентов. — Оно является потенциальной целью террористов, наркодилеров и просто душевнобольных всех мастей, проживающих в этой части света. Поэтому мы очень внимательны.
— Но поскольку мы еще и вежливы, — добавил его коллега, — мы все же избавили вас от ректального осмотра.
И оба расхохотались.
Нечего сказать, веселое заведение.
Они вернули мне мои вещи и повели меня по длинному светлому коридору. Мы вошли в большую приемную, где сидели две секретарши, вышли оттуда через левую боковую дверь и попали в следующий коридор. По пути я заметил, что в потолок через небольшие промежутки вмонтированы камеры видеонаблюдения — почти такие же, как те, что я видел над игровой площадкой в «Старбургере».
Наконец мы остановились перед двойной дверью.
— Туда вы войдете один, — сообщил мне один из моих сопровождающих.
— А вы разве не…
— Мы не приглашены на этот праздник.
— Какая жалость, — сказал я с ухмылкой. — А я так надеялся, что мы станем друзьями на всю жизнь…
— На вашем месте я бы не лез на рожон, — предупредил второй агент.
— А что там, за этой дверью?
— Львиный ров, — ответил он.
— А если я попытаюсь сбежать?
— Вас попросту пристрелят.
Фэбээровцы втолкнули меня внутрь и захлопнули за мной дверь.
Я машинально потер запястья, еще ноющие после наручников. Передо мной была вполне обычная комната — примерно двадцать квадратных метров, кремовые
За столом, на противоположном конце от меня, сидел человек лет пятидесяти, спортивного вида. Седоватые виски, массивное тело, при этом, кажется, ни капли жира. Взгляд голубых глаз был невероятно пронзительным. Казалось, передо мной — сгусток чистой энергии, облаченный в человеческую плоть.
— Мы называем это место Ямой, — сообщил он. — Ну или Львиным рвом — как вам больше нравится.
— Это комната для общих собраний?
— В каком-то смысле. Это единственное место, куда допускаются люди, не состоящие в ФБР. Политики, журналисты, телевизионщики…
Последовала пауза.
— Ну или те люди, которые, так сказать, повисли в воздухе, — с улыбкой прибавил он. — Например, увольняемые сотрудники. Именно здесь они сдают удостоверения и забирают свои вещи. Поэтому, как вы понимаете, эта комната малопопулярна.
Потом директор местного отделения ФБР знаком пригласил меня садиться.
— Доктор Беккер, — полувопросительно сказал он.
— Директор Альтман.
— Итак, у вас есть сведения, которые вы хотели мне сообщить.
— Да.
— Хотите кофе? Или чаю?
— Кофе, если можно.
Нажав кнопку интерфона, Альтман сказал:
— Жанин, два кофе, пожалуйста.
Затем скрестил руки на груди.
Через пару минут в боковую дверь кабинета вошла женщина средних лет в строгом брючном костюме, неся на небольшом подносе два пластиковых стаканчика с кофе, круглые пластмассовые коробочки со сливками и пакетики с сахаром и сахарозаменителем.
— Спасибо, Жанин, — кивнул Альтман.
Женщина молча кивнула в ответ и удалилась.
— Кажется, ваша жена француженка? — неожиданно спросил Альтман.
— Да.
— Вы знаете о том, что Бюро расследований основал в тысяча девятьсот восьмом году Шарль Бонапарт, внучатый племянник Наполеона?
— Рад это слышать, — пробормотал я.
Альтман положил руки перед собой на стол:
— Я вас слушаю.
Я попытался хотя бы отчасти подавить свою тревогу, сознавая, что нахожусь в присутствии одного из наиболее могущественных представителей силовых ведомств страны.
— У меня есть условия, — произнес я.
— Какие?
— Я хочу, чтобы моей семье обеспечили защиту.
— Хорошо.
— Еще я хочу, чтобы с меня сняли ложное обвинение. Я не избивал женщину, вопреки тому, что пишут в газетах.
— Это не зависит от меня. Дело находится в юрисдикции графства Колье. Я могу вам гарантировать лишь беспристрастный судебный процесс.
Я вздохнул.
— Есть еще инспектор полиции Кэмерон Коул… Он мой друг. Он всего лишь пытался меня защитить. Я бы не хотел, чтобы он потерял работу или был понижен в должности.