Цирк Зверей
Шрифт:
— Вы все равно получите больше, хоть и в другой шкуре, можно так выразиться. Я требую малого. Всего лишь год-другой вашей жизни в обмен на десятилетия — или столетия? — жизни в чуть другом облике. Не обязательно, чтобы об этом кто-то знал, это ваше личное дело, я не знаю, ложитесь спать в облике, который выберите… Представляете, как приятно осознавать, что не тратишь года своей жизни на сон? Это же просто здорово!
Антон обратил внимание, что Белобрысый полицейский едва заметно кивнул, видимо, соглашаясь с этим фактом. Циркач, кажется, этого не заметил, он продолжал говорить все
— Кроме этого у эликсира есть побочный эффект, весьма, я бы сказал, приятный: человек, выпивший эликсир, получит немного обаяния и харизмы того животного, которое он выбрал, — Циркач радостно улыбнулся и понизил голос: — Именно поэтому не многие выбирают черепаху, как вы понимаете.
Артисты цирка засмеялись, Старший картинно приставил длинный палец ко лбу, словно пытаясь что-то вспомнить.
— О чем это я? А, да! Обаяния, харизмы, грации и даже силы! Представляете, быть в человеческом облике почти таким же сильным, как медведь! Это ведь восхитительно, не правда ли, Иван?
Бородатый мужчина — тот самый, похожий на медведя — осклабился, демонстрируя крепкие зубы. Антон с трепетом понял, почему этот человек так напоминает медведя.
Он и был медведем.
— А гибкость змеи? Многие женщины отдали бы одну руку ради того, чтобы быть худыми и гибкими, как эти прекрасные представители вашего животного мира! — при этих словах Селин холодно улыбнулась, ее глаза чуть блеснули. Между тем Циркач подскочил к братьям близнецам, Клоту и Глоту и схватил одного из них за руку, заставляя встать. — А посмотрите на этого замечательного представителя неизвестной вам фауны!.. Клот, продемонстрируй нашим гостям, будь добр.
Клот открыл рот набрал воздух и выдохнул его. Раздался гул и Антон с ужасом увидел, что глотка близнеца завибрировала от жара, который, похоже, полыхал где-то в глубине тела мужчины: казалось, будто где-то там, в горле, у него начинает разгораться печь, освещавшая язык, небо, зубы тревожным оранжевым пламенем.
Циркач помахал рукой, показывая, что достаточно, Клот закрыл рот, смущаясь, сел на место.
— Видите? Это же великолепно! Этот малый и его брат близнец в свое время сделали великолепный выбор, просто восхитительный! Огнедышащие ящерицы Амикара, разве не прекрасно? Помимо многих лет жизни они теперь едят железо без какого-либо вреда для собственного здоровья…
Циркач замолчал, вернулся к пятерым людям, посмотрел на патрульных.
— Я немного отвлекся, но теперь, надеюсь, вы понимаете, что я могу предложить вам. За небольшую плату вы получите все, о чем мечтали…
— Например, служить вам в качестве безмолвного раба, как бывший губернатор нашей области? — неожиданно для самого себя прервал Антон разглагольствования Циркача.
Позади раздался удивленный вздох одного из клоунов, маг замолчал и посмотрел на Антона ничего не выражающим взглядом.
— Он обманул меня. Точнее, пытался обмануть, — после долгой паузы ответил Циркач. Повернулся к Боголепову и сказал: — Что ты сделал, кварга? Говори!
— Я… я хотел украсть эликсир, — склонившись в жалком поклоне, проскулил Боголепов. — Хотел украсть все ради себя одного, чтобы жить дольше.
— Другими словами, нарушил договор, — сказал Циркач. — При этом не подумав, насколько опасным может быть прием даже второй дозы, не говоря о четырех, которые он стащил из моего дома.
Боголепов склонился еще ниже, ничего не ответив. Циркач посмотрел на Антона, чуть приподняв одну бровь, и сказал:
— Видишь, мальчик, с какими отбросами мне приходится иметь дело?
Вздохнув, он снова посмотрел на патрульных:
— Так вот, мои дорогие дэши, я делаю вам предложение, которое вы вправе принять… или не принять.
Он указал на Ивана.
— С одной стороны — продление жизни, способность обращаться в животное и некоторые черты, присущие ему: сила, ловкость, хитрость — смотря кого выберете.
— С другой стороны — пару лет вашей жизни, отданные добровольно мне, в обмен на несколько десятков лет, которые ожидают вас при заключении сделки. Насчет денег… а боги с ними, что за ерунда, в конце-то концов? Первую часть сделки мы пропустим — считайте это моим подарком! — он улыбнулся им, как лучшим друзьям. — Что скажете?
На минуту под куполом повисла тишина, все смотрели на двух полицейских, которым сделали уникальное предложение, раньше доступное только богачам. Бессоновы и Антон смотрели с тревогой, понимая, что если эти двое согласятся, то у них не остается никаких шансов выбраться отсюда, они будут в полной власти Циркача. Артисты же смотрели жадно, чувствуя напряжение, возникающее в воздухе. Они не раз были свидетелями подобных сцен, но каждый раз для них был словно первым. Это было… завораживающе. Только Боголепов не сводил взгляда с пляшущего над головой огонька, который, казалось, только и ждал момента кинуться на несчастного губернатора.
Неожиданно Белобрысый полицейский, чьего имени они так и не узнали, шагнул вперед и сказал:
— Я согласен. Что надо сделать?
— Прекрасно, прекрасно, — кивнул Циркач. — Я не сомневался в тебе?..
— Максим.
— Максим, — улыбнулся Циркач. — Рашан, верни ему оружие.
Мускулистый клоун подошел к полицейскому, протянул тому рукоятью вперед пистолет и пробасил:
— Держи, приятель. Добро пожаловать.
— А ты, сержант Гришков? — спросил Циркач.
— Не соглашайтесь! — крикнул Сашка.
Сержант посмотрел на ребят, по его лицу ничего нельзя было прочитать. Он посмотрел на Циркача и спросил:
— Если я откажусь?
— В таком случае, я рискну превратить вас насильно, — вежливо ответил Циркач. — Мне нужны послушные рабы… я, знаете ли, имею одно хобби… позвольте вам показать. Платон!
Антон вздрогнул, услышав знакомое имя. Не прошло и полминуты, как из темноты в ярко освещенный круг манежа вошел знакомый худой мальчик, тот самый, что помог им сбежать из трейлера Циркача. Сейчас Платон выглядел еще более изможденным, Антон готов был поклясться, что он похудел килограмм на десять. Платон вел на поводке пять собак разной породы, но все они, как одна, были могучими бойцовыми псами, а не диванными шавками, тявкающими на всех подряд. Собаки угрожающе порыкивали, их глаза зло рыскали кругом, словно выискивая жертву.