Цитадель Гипонерос
Шрифт:
Танцующие возле шестигранной колонны огни высекали из сумрака лица двух десятков человек, стоявших вокруг выгравированного на полу круга. Одуряющий запах ржавчины смешивался с ароматами ладана и горячего воска. Гэ завороженно устремилась взглядом к игре света, этим тонким, беззвучным прикосновениям, которые будто выпытывали души предметов и существ, которых они ласкали. Помимо сакрального круга девушка различила элементы ритуала инициации вирны — свечи и ароматические палочки.
У подножия колонны три жреца (их, как и проводника, можно было узнать по коротким штанам и прямым туникам), присев, готовили нектар гармонии — криптогамы [9] , измельченные и смешанные с ферментированным напитком. Благодать и гибельность криптосов —
9
Криптогамы – тайнобрачные или бесцветковые растения (например, папоротники, хвощи, мхи, грибы).
– Прим.перев.
Глубокая, торжественная тишина, едва нарушаемая гулом двигателей, будто саваном накрыла зал. Священник подвел Гэ к старухе, сидящей со скрещенными ногами на покрытой белой тканью кушетке, в окружении группы сестер всех возрастов. Ее полузакрытые глаза, словно тлеющие угли, озаряли испещренное морщинами лицо. Искусно уложенные складки свободного платья оставляли открытым одно плечо и верх иссохшего бюста. Мерцающие блики от свечей, которые покачивались в руках застывших кругом в нескольких шагах помощников, заостряли контуры ее костистого черепа.
— Я привел к вам юную Гэ, — поклонился священник вирны.
Старуха кивнула и уставилась на Гэ. Девушка почувствовала, что от этого взгляда, как бы он ни потускнел, в ее душе возгорается пламя. Ноги под Гэ задрожали, и ей пришлось опереться на руку священника вирны, чтобы не упасть. Ей внезапно почудилось, словно из нее сквозь кожные поры изгоняется вся тьма, вся энергия ненависти и разрушения, что переполняла ее на последних крипто-церемониях. А потом, как в актовом зале, ее охватил необъяснимый ужас, поднимающийся из самых глубин существа.
— Чего вы хотите от меня? — вскрикнула она.
Ее дрожащий от негодования и страха голос взлетел, будто раненая птица, к невидимому своду. Морщинистых губ старухи коснулась улыбка.
— Твой гнев понятен, маленькая Гэ, но не позволяй его огню спалить себя. Ты скоро нас поблагодаришь за все принятые меры предосторожности, чтобы скрыть твой приход сюда.
Странно сильный и молодой голос старухи разительно не вязался с ее очевидной дряхлостью.
— Я Маа, старейшая из пассажиров «Эль-Гуазера». Я родилась буквально через несколько дней после отправления ракетного поезда. Моя мама умерла, когда мне еще не было семи лет. Что до моего отца, я его не знала: ядерная чума пощадила его, и он решил остаться на Земле, заставив свою беременную жену улететь вместе с другими изгнанниками. Я приемлю принцип относительности времени, но мне трудно привыкнуть к мысли, что тот, кто породил мою жизнь, уже почти десять тысяч земных лет как умер. Мама часто рассказывала мне о Земле перед смертью. Вопреки старости и милостью крипты я все еще храню некоторые из воспоминаний, которые она передала мне…
Одетые в такие же свободные складчатые платья женщины, расположившиеся вокруг кушетки, буквально впитывали ее слова — как и священник вирны, помощники в священном круге и зрители в первых рядах.
— Но мы не для того собрались, чтобы обсуждать прошлое, маленькая Гэ. Ты, как и мы, слышала речь губернатора Квина. Он говорил о таинственном зле, поразившем Землю, он упоминал о двенадцати избранных, представителях двенадцати каст. Он заявлял, что кастовую систему создали по воле нашего защитника Эль Гуазера, но это вовсе не так: задачи распределились в соответствии со способностями каждого, естественным образом. Касты возникли на тридцать лет С.С.В. позже — под влиянием правящих семей, стремившихся укрепить свою власть. Они толкуют в своих интересах легенду о двенадцати возлюбленных сынах Земли, но не знали и до сих пор не знают, что скрывается за этим мифом в реальности…
— Мне-то какое до всего этого дело? — нетерпеливо огрызнулась Гэ.
Лица вокруг неодобрительно скривились.
— Немного терпения, малышка. Эль Гуазер был ясновидящим, одним из столпов системы знаний, называемой Индда или даже индисской наукой, был уратом Абсолюта…
— Они, значит, существовали?
Сморщенное лицо Маа озарила новая улыбка. Теперь над ароматом ладана и горячего воска возобладал характерный запах толченой крипты.
— А ты сомневалась? Эль Гуазеру явилось прозрение, что Землю постигнет ужасная война — Война Мыслей, бесконечно более разрушительная, чем обычные войны или даже ядерная война. И это и есть неизведанное зло, та адская вибрация, то оскорбление Господа, за которые пострадают наша планета-мать и все планеты и звезды в нашей галактике. Люди играют с энергиями, им неподвластными, и обрекли себя на растворение в ничто. Еще Эль Гуазеру открылось, что человечество могут спасти от исчезновения двенадцать избранных, двенадцать существ, чей священный союз повернет вспять неумолимый ход времени…
Сердце Гэ участило биение; слова Маа проникали в ее грудь, будто стрелы. Она словно отходила от долгого оцепенения, вновь объединяясь с глубоко упрятанной внутри нитью бытия.
— Из страха перед заражением современники Эль Гуазера потребовали от своих правительств, чтобы те избавились от населения, затронутого ядерной чумой. И вот несколько сотен миллионов жертв чумы были сожжены в крематориях, но Эль Гуазеру удалось спасти десятки тысяч, которых он отправил в космос на борту каравана звездолетов. Видение сообщило ему, что среди изгнанников будет молодая женщина, одна из двенадцати избранных, и она вернется через сотню веков, чтобы присоединиться к своим одиннадцати товарищам. Перед отлетом он поручил женщинам с азиатского континента, наделенным экстрасенсорными способностями, определить и защищать избранницу. В эту группу женщин вошли моя мать и твоя бабушка, Гэ. Они оставили светскую власть правящим семьям и работали в тишине и секретности, как будто ведьмы забытых времен, что собирались в самый глухой час ночей полнолуния.
— Полнолуния?
— Луна — спутник Земли и древний символ женщины. Это они разработали крипту прозрений на основе космической плесени, которая появилась спустя двадцать лет С.С.В. Одну из них звали Вирной. Священники убили ее и похитили ее имя. С тех пор они используют крипту, чтобы повелевать, ведут с нами беспощадную войну и вынуждают нас постоянно жить в подполье.
— А он? А они? — спросила Гэ, указывая на своего проводника и троих, сидящих на корточках вокруг медного сосуда с нектаром гармонии.
— У нас есть верные люди внутри каст, в том числе и внутри правящей. Они снабжают нас водой, пищей и предупреждают о планах смотрителей. Благодаря им нам удается неустанно посвящать себя крипто-видениям…
Маа сделала паузу, сцепила руки, прикрыла глаза, и по всей видимости отрешилась от окружающего. Гэ всегда хотелось узнать историю своей бабушки, которая умерла за несколько дней до ее рождения, но бесчисленные вопросы, которыми она закидывала мать, оставались без ответа. Теперь она поняла причины — так же как нашла, наконец, внятное объяснение постоянным отлучкам и вечно таинственному поведению своих родителей.
Своих родителей?
Гэ внезапно почувствовала на затылке настойчивой взгляд. Она автоматически обернулась и увидела в окружающем море голов лица своих отца и матери со светящимися любовью и гордостью глазами. Улыбки родителей не смогли рассеять нарастающей тревоги с начинающейся дурнотой. Казалось, они ободряли ее, обещали свою поддержку, как на ее первой крипто-инициации.
А раз ее обязательно следовало поддержать, значит, предстояло испытание.
— Криптосы указали избранного, — сказала Маа, по-прежнему не открывая глаз. — Они несколько раз подтверждали наш выбор. Ошибки быть не может: ты избранная, Гэ.