Цитадель Магии: Негатор
Шрифт:
— Хорошо, — еле слышно протянул мальчик со стрижкой под горшок и опустил голову. Было непонятно, то ли он действительно расстроился из-за дополнительной нагрузки, то ли не хотел показывать остальным свою радость по поводу такого рода «наказания». Впрочем, судя по промелькнувшей улыбке, этот Фоззи все еще рад, что будет учиться у Мартина.
«— Кем выскочка является для этих туземцев? — задумалась Алёна. — Почему они радуются, что Мартин пришёл, радуются, что он будет их учить и наоборот, огорчаются, что учить не будет. Что это за племя такое?»
Пока
Туземок Алёна заметила первой. Кожей ощутила настороженные и почему-то злые взгляды аборигенок. Злые — на себе. Причем когда девушка посмотрела на них в упор, туземки ещё больше нахмурились, их глаза метнули искры, а губы изогнулись недовольной дугой. Почему тогда юные волшебники и парень с косточками в волосах отреагировали так хорошо? Почему эти женщины гневаются? Чем заслужила к себе такое отношение?
У Алёны сложилось впечатление, что если б не присутствие Мартина, женщины накинулись бы на неё с кулаками.
Девушка озадаченно взглянула на Мартина. Один из мальчишек-волшебников в порыве благодарности снова обнял «Отца туземцев». Алёна повернулась к подошедшим женщинам, те продолжали хмуриться и косо смотреть на чужачку.
— Отец, — поклонилась самая старшая женщина. Ее волосы уже тронула седина. — Нам не хватает шкур для перезимовки.
Туземки переключили своё внимание на ученика Арханиуса.
— А сколько надо? — Мартин внимательно осмотрел женщин. Аборигенки дружно опускали взгляд, но стоило парню с бакенбардами переключиться на другую, предыдущая с интересом зыркала на выскочку. Правда одна, самая молодая, с каким-то торжеством и превосходством поглядывала на старушку-соплеменницу.
— Две или три камиги. Или один ламонт, — ответила седовласая.
— Хорошо. Позови Никко, и передай пятерке воинов, кто меньше устал, чтобы готовились. Через пару часов мы пойдём на охоту.
— Хорошо, Отец, — седовласая женщина поклонилась. — Спасибо.
Алёна вновь посмотрела на молодую туземку. Та еле сдерживалась, чтоб не оскалиться. И вид весь такой довольный-предовольный! Явно что-то с ней не так. Уж очень она обрадовалась заявлению Мартина об охоте. Другой вопрос: заметил ли это сам выскочка?
Заметил. Парень с бакенбардами прищурился. Указав пальцем на ту молодую туземку, он произнес:
— Салли, подойди ко мне.
Туземка встрепенулась. Улыбка на лице сменилась настороженностью.
— Для чего ты прячешь шкуры? — грозно спросил выскочка, когда девушка сделала осторожный шаг навстречу. — Объясни, зачем ты воруешь у своего же племени?
— Я… я… — молодая туземка растерялась под насупленными взглядами женщин.
— Дорри, — Мартин обратился к седовласой женщине. — Сходи вместе с Салли, она покажет всё, что спрятала. Посчитай, сколько там наворовано шкур. Может быть, и охота не понадобится.
— Хорошо, Отец.
— Идите!
Женщины развернулись и пошли вслед за Салли. Молодая туземка вся сгорбилась, потускнела. Маленькая афёра раскрылась. Алёна провожала взглядом молодую туземку, и ни капельки её не жалела. Воровать у своих же? Постыдное дело.
— Ты хочешь узнать, как я это понял? — Мартин повернулся к своей пленнице. Алёна промолчала.
— Вспомни её руки. Вплоть до плеч покрыты кровоточащими царапинами. Такое бывает у собирательниц, но ягоды ещё не поспели, нечего собирать. Значит, она лазила в кусты с другой целью. Если бы ты присмотрелась, шкура, опоясывающая ее талию, новая и длиннее, чем у других. Это дефицитный товар, набедренная повязка выдается одна на сезон. И ещё. Салли обмотала ступни в шкуру, сделала себе босоножки. Хотя остальное племя ходит босиком. Для всего этого у неё есть материал. На охоту не ходит, значит ворует.
— Браво, Шерлок, браво! — Алёна похлопала в ладоши.
— Чего ты язвишь? — набычился Мартин.
Разгореться перепалке не дало появление необычных животных. Привыкшая к различным химерам Алёна разинула рот от удивления.
Виляя розовыми, крысиными хвостами к ним бежало полтора десятка каких-то четвероногих уродцев. Глубоко посаженные глаза и большой, с острыми зубами рот — они чем-то напоминали обезьянок. Но смуглокожие и без единого пучка волос.
Одна, особо крупная особь, отделилась от стаи и направилась к ней. Алёна еще не успела испугаться, как послышался грозный оклик Мартина:
— СТОЯТЬ!
Химера мгновенно замерла, словно дрессированная собака. Девушка смогла рассмотреть рубцовые шрамы, какие бывают после ожогов. Да эти твари уже хлебнули жизни!
— Привет, Никко. Как моумиги? — проговорил выскочка. Алёна подняла голову и увидела подошедшего молодого туземца. Лицом он очень похож на того учителя маленьких волшебников. Только волосы не чёрные, а русые. И притом очень короткие, будто бы он недавно брился налысо.
— Привет, Мартин. Всё в порядке, слушаются, — пожал плечами молодой туземец, с интересом поглядывая в сторону девушки.
— А я погляжу, не очень, — Мартин со смешком указал на короткие волосы собеседника.
— Да я сам виноват, — туземец почесал затылок. — Немного задумался и…
Алёна смотрела на подошедшего парня и не могла понять, что с ним не так. Остальные туземцы, как туземцы. Обычное недалекое местное население. А этот чем-то отличается.
Пока Мартин обсуждал с этим Никко запасы вяленого мяса на зиму, и решали, сколько еще раз стоит сходить на охоту, Алёна без зазрения совести осматривала туземца. Тот чувствовал на себе внимательный взгляд. Искоса стрелял глазами в стоящую поодаль Алёну, но от разговора с Мартином не отвлекался.