Цитадель Теней. Пробуждение
Шрифт:
Её продали. Избавились, как и от всех вещей в этом доме. Она была не более, чем очередным способом нажиться для покупки алкоголя. В этом месте, чужом и диком, её не ждали. Здесь она более никому не нужна.
Её трясло, руки и ноги не слушались. Казалось, ещё секунда и она упадёт в обморок.
— А ведь теперь я могу ещё кое-что продать, — продолжало существо, которого даже мысленно, девочка не могла назвать «отчимом». — Если тебя купил тот мужик, значит, и другие извращенцы захотят испробовать тебя. Ты ведь не откажешь своему отцу? — мужчина протянул руку в сторону падчерицы, но та смогла себя пересилить и сделать шаг назад, тут же врезавшись
Мужчина захохотал кашляющим смехом. Шиварец, не произнося ни слова, обошёл свою тайро, встав между ней и пьяницей. Ансацу развернулся к подопечной полу боком, положил руку ей на грудь и легонько толкнул. Малышка пошатнулась, и тень за спиной поглотила её.
Она уже не видела, как Ансацу, делая шаг по направлению к её бывшему отчиму, доставал из волос одну из шпилек, которая на глазах преобразовывалась в короткий клинок.
***
1 Альнас — «дрянная девчонка/мелкая тварь» на шиварском.
2 До-во — истинный облик кагэми.
3 Со-виа — кагэми с одного виа.
4 Другое название Древа Жизни
— Глава 9 —
***
Она открыла глаза в ожидании вновь увидеть тёмные стены Зеркального Зала, но её встретила лишь темнота. Не та, что бывает в полностью закрытом пространстве без каких-либо источников света. Нет, эта темнота чем-то напоминала девочке просторы космоса. Необъятные. Бескрайние. Пусть в этом «космосе» и не было бликов далёких звёзд, да и вообще каких-либо источников света, но страха или неудобств от этого малышка не испытывала. Ей даже казалось, что здесь, в этом непонятном пространстве, она ощущает себя как… как дома. Каждая клеточка её тела одновременно растворялась в окружающем мире и наполнялась необъяснимым теплом, которое так остро чувствовалось на фоне только что пережитых эмоций. Малышка повела головой из стороны в стороны, внимательно осматриваясь. На её кистях пылали знаки кагэми. Их чёрная матовость отчётливо выделялась на коже т'эрки. Она попыталась прочесть узоры, ведь фурри говорили, что в этих татуировках была вся информация о кагэми-носителе, однако, те продолжали оставаться для неё не более чем красивыми рисунками. Оставив это дело, девочка продолжила изучение окружающего места.
Только сейчас она заметила, что на самом деле движется. Её словно пушинку медленно несло вперёд. Девочка опустила ноги, которые до этого были поджаты, и почувствовала, будто подошва коснулась твёрдой поверхности. Т'эрка ощущала себя одновременно стоящей на месте и движущейся вперёд.
Последнее подтверждалось ещё тем, что её волосы колыхались, словно под действием ветра.
Девочка продолжала оглядываться по сторонам, в надежде увидеть хоть что-то и заметила, что вокруг неё тьма немного более тёмная и плотная. Протянув руки в стороны, т'эрка коснулась невидимого барьера. Он не был непроницаемым. Малышка словно погружала пальцы в желе. А вот спереди и сзади такой помехи её пальцы не ощутили. Для себя девочка решила, что она находится в какого-то рода туннеле.
Спустя некоторое время, точно малышка определить не могла, она увидела перед собой плотный тёмный овал. Девочке тут же вспомнилась поверхность Зеркала-прохода.
Юная кагэми
В следующее мгновение девочка упала на колени в Зеркальном Зале Цитадели. Человеческая одежда вновь сменилась на одеяния кагэми, а дэне эшекей вспыхнули и погасли. Голова у малышки немного кружилась, но тошноты, как при первом переходе, она не ощущала. Т'эрка подняла голову и увидела перед собой своих друзей. Вот только выражения их морд были не самыми дружелюбными.
Денром, с поникшими ушками и виновато-грустным лицом, пряталась за Хеседом, держась за его хвост. Нека подняла глаза на т'эрку, но тут же отвела их в сторону, полностью встав за фурри. Глаза же чёрного лисо-волка пылали огнём. И по сравнению со взглядом, которым он одарил девочку при первой их встрече, этот был куда более пугающим. Шерсть зверя вздымалась, уши отведены назад, губы подёргивались, время от времени обнажая белоснежные клыки. Могучие лапы то сжимались в кулаки, то разжимались.
Малышка перевела взгляд на Гебуру и непроизвольно сглотнула. Он не был так же разозлён, как его Своядж. Но то, что увидела юная кагэми, испугало её куда больше, нежели гнев разъярённого фурри. Поза белого зверя была спокойной, можно даже сказать расслабленной, вот только уши были опущены, а глаза… В голубых глазах Гебуры плескались боль, обида и самое главное — осознание предательства.
Только сейчас, лицом к лицу со своими друзьями, т'эрка поняла, как она поступила по отношению к этим троим.
— Я…
Сказать что-либо ещё девочка не успела. Из Зеркала за её спиной появился шиварец. Он обвёл взглядом собравшихся, взял девочку под локоть, помог подняться и произнёс:
— Отведите её в комнату и проследите, чтобы подобного больше не повторилось.
— Да, Октуш Ансацу, — синхронно произнесли три кагэми и склонили головы в уважительном поклоне.
Шиварец толкнул т'эрку вперёд и та попала в цепкие лапы Хеседа. Зверь всего на мгновение сжал их, и когти вонзились в плечи девочки.
— Идём, — грубо рявкнул зверь, и подтолкнул юную кагэми в сторону выхода.
В сопровождении троих нелюдей, девочка покинула Зеркальный Зал. Лишь раз, ведомая каким-то подсознательным порывом, она обернулась и взглянула на шиварца. Тот продолжал стоять у зеркальной субстанции, провожая их взглядом. Одна его рука покоилась на странной флейте, заткнутой за пояс.
***
До комнаты девочки кагэми дошли в полном молчании. Можно было кожей ощущать, насколько напряжённая обстановка была между друзьями. Т'эрка больше не пыталась заговорить ни с фурри, ни с денром.
Хесед подошёл к двери и открыл её. Юная кагэми вошла в комнату и повернулась к фурри. Гебура стоял за спиной брата и не смотрел на подругу.
— Гебура, я…
Договорить Хесед ей не дал. Зверь чёрной молнией бросился на девочку. Он толкнул её в стену и сам навис над ней клыкастой угрозой. Его когти впились в камень, дробя тот в песок. Глаза фурри горели безумством, оскаленная пасть была лишь в паре миллиметров от лица испуганной и ошарашенной девочки.
— НЕ СМЕЙ, СЛЫШИШЬ, НЕ СМЕЙ НИЧЕГО ГОВОРРРИТЬ! ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРРРАВА ОТКРРРЫВАТЬ СВОЮ ПАСТЬ! ХОТЬ СЛОВО И Я, КЛЯНУСЬ БИНАТАНГ БЕСАРРРОМ, ПОРРРВУ ТЕБЯ НА КУСКИ! ТЕБЯ НЕ СПАСЕТ ТО, ЧТО ТЫ КАГЭМИ! — Хесед был на грани. Слюни из раскрытой пасти полетели на девочку, но та даже не пыталась их стереть. Куда там. Она боялась даже дышать. — И НИКОГДА, НИКОГДА НЕ СМЕЙ БОЛЕЕ ДАЖЕ ПРРРИБЛИЖАТЬСЯ К НАМ!