Цитадель

Антоневич Андрей Анатольевич

– Вы? – прошипел сквозь зубы он в сторону, мявшихся возле тележки, Зобова и Линевича.

– Это не мы ее привели. Она сама пришла, – виновато произнес Мишка, испуганно поглядывая на мимо проходящих людей, совсем не обращавших на них внимания.

Аркадий лишь досадливо сплюнул на землю коричневой слюной из смеси дорогого виски с шоколадом и схватился за тележку.

Только они вчетвером закрыли тяжелые металлические ворота и оказались в полумраке аварийного освещения, как Любовь Анджеевна тут же всем приказала носить

по узкому техническому проходу тюки с тележки в комнату хозяина.

Под верхними пакетами оказался молодой лейтенант в обрывках формы войск радиоэлектронной борьбы. Его руки и нижняя часть тела были сильно обожженными, но грудь и голова, за исключением сочащейся из ушей крови, были относительно целыми.

– Аркашка, бери его за ноги, а я возьму его за руки, – скомандовала Любовь Анджеевна и пока ребята с хозяином стояли с разинутыми ртами, первой схватила офицера за подмышки.

– Ага, – согласился Аркадий и взялся за обожженные ноги раненого.

– А…а…а… – застонал не приходя в сознание офицер.

– Куда ты прешь его вперед ногами! – прикрикнула на Аркадия Любовь Анджеевна и развернулась с раненым спиной к проходу.

Как только они удалились, Мишка и Дима продолжили разгружать тележку.

– Ой! – вскрикнул Зобов, как только они сняли очередной тюк с чем-то увесистым внутри.

На них смотрел застывшими глазами мертвый польский солдат, которого они вчера видели на машине заграждения.

– Шклянки-банки! – выругался, вернувшийся в это время обратно, Аркадий.

– Трупак нужно припрятать, – деловито произнесла за их спинами Любовь Анджеевна.

– Люба – тварь! Зачем мне тут это?! – прошипел сквозь зубы Аркадий, показывая пальцем на мертвого солдата альянса.

– Не мандражируй. Я с него сняла коммуникатор, – поспешила успокоить хозяина подвала женщина.

– У них у каждого маячки вживлены. Нас же вычислят и всех порешат, – заскулил Аркадий.

– Я не дура? – возразила Любовь Анджеевна. – Я что? Зря в воздушно-десантных войсках пятнадцать лет отслужила?

Она деловито откинула с трупа какую-то тряпку и подняла вверх закоченевшие руки трупа.

Мишку сразу же вырвало…

У трупа отсутсвовали обе кисти рук.

– Маяки у бойцов в армии Демократического альянса вживлены между большим и указательным пальцами. Поэтому я решила не гадать и отрубила обе кисти, – обнадежила их Любовь Анджеевна.

– А…а…а… – застонал хозяин подвала.

– Успокойся, – осадила его удивительная женщина. – Прикопай его где-нибудь.

– Как я его в бетон прикопаю? – зло огрызнулся Аркадий.

– Молча! – рыкнула в ответ Любовь Анджеевна. – Положи пока под трубы, потом ночью вынесем подальше.

IV

За полчаса, пока Аркадий прятал где-то в подвале труп, Любовь Анджеевна успела навести в жилище свои порядки, выкинув половину его скарба в коридор.

Когда он вернулся, та уже успела обколоть лейтенанта обезболивающим, обработала его ожоги какими-то мазями и поставила восстанавливающую капельницу.

– Такой плащ испортил, – страдальчески шептал хозяин подвала, осматривая укороченный вариант обновки, утром щедро выделенной во временное пользование Мишке.

– Есть будешь? – спросила Любовь Анджеевна, когда тот, не найдя своего матраса, уселся на небольшой пластиковый контейнер, который Мишка с Димой принесли последним.

– Буду, – недовольно буркнул Аркадий, принюхиваясь к запаху тушенки из самонагревающегося контейнера армейского спецпайка, и включил телевизор в сеть.

Жуя теплое ароматное мясо, Дима понял, как он был до этого момента очень сильно голоден. Сыр с колбасой и шоколадом из запасов Аркадия не шли ни в какое сравнение со вкусом говядины спецпайка, которым Любовь Анджеевна где-то изрядно запаслась.

– Откуда жратва такая? – поинтересовался хозяин подвала, слушая без интереса ту же молодую дикторшу, которая, как и вчера, с энтузиазмом рассказывала и новой сладкой жизни на освобожденных территориях. – Ты что? Военный склад почистила?

– Успела забежать на резервный склад по прежнему месту службы, – ответила та, вливая через трубку в горло раненного, какую-то белую субстанцию.

– Вы вправду служили в ВДВ? – восхищенно спросил Мишка, уплетавший в это время уже вторую порцию.

– Я была военным медиком, – бесстрастно ответила та.

– А что… – открыл было рот Зобов, но Любовь Анджеевна его оборвала.

– Тише, – властно приказала она и показала пальцем на телевизор.

– Однако, не смотря на то, что власти пытаются наладить жизнь гражданского населения города, сепаратисты из числа приверженцев диктаторского режима пытаются оказывать сопротивление, – официальным тоном сообщала диктор. – Приказом коменданта города пана Квасневского, эти люди объявлены вне закона. В случае попыток совершения террористических актов, сепаратисты будут уничтожены на месте. Власти города, в целях нормализации мирной обстановки, будут выплачивать вознаграждение всем заинтересованным в безопасной жизни лицам, которые будут сообщать о сепаратистах. На этом выпуск новостей закончен. Напоминаю, что через восемь часов начнется комендантский час, – подытожила девушка.

Потрескавшийся экран засветился полуобнаженными телами молодых людей, задорно танцевавших под ритмичную музыку.

Аркадий выключил телевизор.

На несколько секунд в комнате воцарилась тишина, прорежаемая лишь тихими стонами раненного офицера.

– Отлично, – нарушила молчание Любовь Анджеевна.

– А что отлично? – удивился Дима.

– А то, что есть очаги сопротивления, а значит не все так плохо, – пояснила женщина.

– Любка, ты что? Воевать собралась? – давясь смехом и тушенкой, поинтересовался Аркадий.