Цитадель
Шрифт:
– Не спеши. Делай вид, что ничего не происходит, – прошептала Любовь Анджеевна и мило улыбнулась, вынырнувшим из подворотни двум мужчинам средних лет в черной униформе, с вышитой на груди эмблемой Демократического альянса.
– Стоять! – окрикнул Диму один из них, что ростом был пониже.
– Ваши документы! – потребовал другой, сухопарый волонтер с залысинами
– Здравствуйте, господа волонтеры, – заискивающе поздоровалась с ними Любовь Анджеевна. – Мы не брали с собой документы, – продолжила она улыбаться. – Я инвалид, а это мой сын. Мы просто вышли прогуляться по набережной. Снег в эту пору года очень редкое явление, вот мы и решили посмотреть.
– Что-то не похож он на твоего сына, – подозрительно прищурился сухопарый, извлекая пистолет из кобуры. – Документы!
Только Любовь Анджеевна открыла рот, чтобы что-то ответить, как низкорослый волонтер, плечом оттолкнул Диму и резким ударом ноги перевернул коляску.
Охнув, женщина выпала из коляски на асфальт, неуклюже уткнувшись в него лицом. Из-под пледа на землю вылетел, стоявший на вооружении отрядов специального назначения, отечественный пистолет «Тихоня», который, глухо звякнув рукояткой о спицы коляски, отскочил прямо под ноги сухопарому.
Пока тот недоуменно переводил взгляд с пистолета на разрисованный разноцветными татуировками, оголившийся при падении из-под задравшейся юбки, тощий зад Любови Анджеевны, а затем на скрытоносимые кобуры на ее бедрах и обратно, низкорослый волонтер, который оказался чуть посообразительней, выхватил пистолет и навел его прямо в лоб Линевичу.
– Стоять, твари, не двигаться! – проорал он, но его никто не услышал, потому что в это время у них над головами в небе, почти касаясь винтами верхних этажей домов, с хищно оскалившимися пилонами, пролетели три остроносых вертолета альянса.
От завихрения, вызванного работой винтокрылых машин, острый, непривычно колючий снег взвился вверх и обдал их волной холода на мгновение, запорошив всем глаза. Линевич инстинктивно прикрыл на секунду лицо левой рукой, а когда ее убрал, то низкорослый катался на спине по асфальту, держась руками за горло, а сухопарый удивленно всматривался в дуло «Тихони», который к этому времени был уже в руках у Любови Анджеевны.
– Шпок, – тихонечко выплюнул из себя свинец «Тихоня» и сухопарый удивленно уже таращился остекленевшим взглядом в тучу.
Вторым выстрелом женщина избавила низкорослого волонтера от мучений, безуспешно пытавшегося вернуть выломанный кадык на место.
– Быстро… Уходим, – отрывисто кинула Любовь Анджеевна и с необычайной ловкостью запрыгнула обратно в коляску, успев попутно спрятать «Тихоню» обратно под юбку.
Пока Дима сообразил, что нужно делать, как произошло невероятное…
В вертолеты, которые за это время, понадобившееся женщине для того, чтобы ликвидировать волонтеров, не успели пройти и двух километров, из грозовой тучи ударило сразу несколько ярко-красных молний…
Два из них сразу же разлетелось на куски.
Третья трехвинтовая машина задымила и резко ушла с курса в сторону. Ее правый винт сорвался с крыла и полетел на землю сам по себе. Словно раненная птица, припадая на обломок правого хвоста, вертолет задрал хищный нос и стал медленно опускаться где-то в районе Тришинского кладбища. Однако когда он опустился до уровня обломанных случайными снарядами крыш многоэтажек, из свинцовой пелены вырвался огненный шар и устремился в сторону вертолета.
Яркая вспышка взрыва осветила небосвод…
Сразу же со стороны восточной части города, в то место, откуда из тучи вырвались смертоносные молнии, ударила тяжелая артиллерия альянса…
С противным воем, разрывая воздух, снаряды безвестно пропадали внутри сплошного грозового одеяла, не считая нужным известить на прощание своих хозяев даже звуками разрывов.
– Быстрее, быстрее. Домой! – приказала Любовь Анджеевна, не отрывая взгляда от того места в небе, где снаряды исчезали в небытие.
Конец ознакомительного фрагмента.