Цитадель
Шрифт:
– Да, я очень рад сестрица. Я так соскучился. По нашим прогулкам.
– Если так, то я разрешаю тебе больше времени проводить тут со мною в спальне.
Горло мальчика перехватило.
– Я так рад.
Выйдя из покоев принцессы, он кинулся в каморку любовницы. Ее там не было, он бросился на кухню - тоже нет! Там он узнал, что она поехала на городской рынок. Взобравшись на стену Бодуэн стал следить за дорогой, она была отчетливо обозначена двумя рядами кипарисов между сплошными виноградниками.
Наконец вот она, едет!
Принц соскользнул со стены, бросился к тому самому пролому в стене, через который он попал в новую жизнь. Пролетев стремительно, как жеребенок через грушевый сад, он выскочил на дорогу как раз в тот момент, когда там проезжала повозка госпожи Жильсон. Она едва успела остановить лошадь.
– Я придумал, крикнул Бодуэн!
– Что ты там еще придумал?
– Нам надо убежать!
Наконец дело сдвинулось с мертвой точки, подумала госпожа Жильсон.
– Как убежать, куда, что ты такое говоришь?!
– пробовала она возражать для порядка.
– Прямо сейчас, развернем повозку, выкинем эти лимоны...
– Нет, - сказала госпожа Жильсон, - сейчас ты пойдешь в замок и будешь очень мил со своей сестрой, а после ужина придешь ко мне в каморку, там мы все обсудим.
Конечно же он прилетел, как маленький совенок на запах крови.
– Вот, - показал он кошель с деньгами, - это мои. Изабелла про них не знает. Когда мы убежим?
– Сегодня ночью. Ведь завтра, ты говоришь, принцесса встает с постели?
– Замечательно.
– Но тебя могут хватиться.
– Да, - помрачнел Бодуэн, - она велела поставить мне кровать в своей спальне.
– Она что-то заподозрила?
– Нет, она просто хочет побольше быть вместе со мной.
Госпожа Жильсон изобразила на лице глубокую задумчивость.
– Что же нам делать? Если она даже и заснет, то может в любой момент проснуться, от любого шороха. Она поднимет людей. Лошади, собаки, факелы! Нас быстро поймают. И тут уж меня не станут сечь, сразу повесят.
– Как же нам быть?
– судорога отчаяния исказила некрасивое детское лицо.
– Знаешь что, - госпожа Жильсон полезла за кровать и достала небольшую керамическую фляжку.
– Ты выльешь это принцессе в вечернее питье.
– И она умрет?
– быстро спросил Бодуэн с очень странной интонацией.
– Нет, что ты! Она просто очень крепко заснет, и не проснется до самого утра. За это время мы сможем добраться до Аскалона и сесть на какой-нибудь корабль.
– Да, - кивнул Бодуэн, - я налью, пусть спит. Но было бы лучше, чтобы она умерла.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
БИТВА ПРИ ХИТТИНЕ
Еще во времена первого крестового похода европейцы поняли, что для того, чтобы успешно сражаться против сарацинских армий, состоящих большей частью из легкой кавалерии, надобно резко сменить свою привычную европейскую тактику конного боя. Уже в сражении при Антиохии, за девяносто лет до описываемых событий в 1097 году, всадники крестоносцев вынуждены были спешиться, что принесло им, неожиданно, большой успех. Таким образом, была в значительной степени реанимирована роль пехоты, почти полностью отставленной на второй план в Англии, Германии и Франции. Выяснилось, что воюя на востоке, разумнее всего разделять войска по древним греческим правилам, что военное искусство, во времена агонии римского мира, стало на ложный путь развития.
Пехота католической армии стоявшей под Хиттином состояла из нескольких основных групп, создававшихся по национальному принципу. Перед кавалерией Конрада Монферратского, по сигналу сипучих тосканских рогов, быстро строились итальянские пикинеры.
Основную особенность их вооружения составляла легкость. Мечи короткие и острые, приспособленные для колющих ударов, наконечники копий узкие и снабженные крючками, древки копий длинные и тонкие. Щиты очень небольшие по размерам и круглые по форме. Шлем подобно перевернутой чаше покрывал всю голову. Панцири чешуйчатые, с нашитыми на них металлическими кольцами или бляхами.
Рядом с пехотой Монферрата стояли три сотни наемников с Иберийского полуострова. Все они вооружены были пращами, презирали вообще всякие доспехи, полагались на длинные обоюдоострые мечи. Шлемы у них были маленькие, сплетенные из сухих жил, страшным в их руках оружием были метательные копья, изготовленные целиком из железа.
Меж шеренгами пикинеров располагались стрелки вооруженные луками и самострелами. Луки делались из тисового дерева и имели в высоту до пяти футов, то есть в рост среднего человека. Стрелы оперялись крылышками из оленьей кожи и с двухсот метров пробивали кожаный доспех с металлическими нашлепками, плохо выкованную кольчугу и гамбизон. В 1139 году Лотранский собор вынес решение запретить арбалеты и самострелы из-за бесчеловечности этого оружия, но они остались в большом употреблении. Заряжался он медленнее, чем лук, но зато стрельба из него была и вернее и дальше.
И тамплиеры и госпитальеры вооружали свою пехоту в основном гвизармами и годенаками, топорами насаженными на длинное древко и миндалевидными норманскими щитами. За поясом каждый пехотинец имел стилет футовой длины, с лезвием в виде шила, незаменимый в ближнем бою.
Лагерь христиан был охвачен суетой, особенно всех растревожила внезапность с которою приказано было изготовиться к бою. Заканчивая короткий энергичный военный совет, граф де Ридфор выразил надежду, что стремительность и неожиданность их действий, хотя бы до некоторой степени смутит противника.
Трубили рога, лаяли собаки, носились вестовые. Из сарацинского лагеря быстро рассмотрели спускающие по пологому склону шеренги пикинеров с длинными щитами и там тоже началась суета приготовлений. Саладин был даже рад тому, что его воины пойдут в бой успев помолиться, но не успев поесть.
– Карно!
– крикнул де Ридфор проводив своих гостей. Он собирался отдать приказание - одеваться.
Но старому слуге напоминания были не нужны. Он уже стоял за спиной великого магистра, держа вместе с двумя пажами кольчугу графа. Кольчуга эта была последним словом военной экипировки в тот момент. Она была изготовлена по методу имевшему наименование "ячменного зерна". Это когда каждое кольцо куется отдельно, причем на одном его конце делается отверстие, а на другом выступ. Выступ этот пропускается в отверстие соседнего кольца, а затем оба кольца склепываются. Изготовлена кольчуга великого магистра была в знаменитых мастерских в Шомбри.