Цивилизация страуса
Шрифт:
– Немного, - сказал Борис.
– И они не протянут без твоего общества пару недель?
– А ты уверен, что во всем за пару недель разберешься?
– Не уверен, - признался Гусев.
– Ты даже не знаешь, в чем именно тебе надо разбираться, - уточнил Борис.
– И это тоже.
– Но если будет нужна помощь, обращайся, - сказал Борис.
– Мы, как
– Угу, - сказал Гусев.
Он нервно крутил чайную ложечку в пальцах правой руки. Разговор складывался как-то не так, точнее, он не складывался вообще. Борис был точь-в-точь, как Гусев, и в то же время, не был. Он вырос в другом времени, воспитывался в другой обстановке, получал другой жизненный опыт, его характер сложился совсем не так. Он был полной физической копией Гусева, за исключением, разве что, нескольких шрамов, но интеллектуально близки они не были.
Гусев в очередной раз подумал, что зря сюда пришел.
Левой рукой он потянулся за чашкой кофе, его рассеянный взгляд скользнул по чайной ложке и...
Ложка согнулась.
[1] Диггерство (от англ. digger - копатель) - жаргонное определение увлечения, суть которого состоит в исследовании искусственных подземных сооружений в познавательных, либо в развлекательных целях. Людей, занимающихся диггерством, называют диггерами.
[2] Фейр-племй (от английского fair play - честная игра) - свод этических и моральных законов, основанных на внутреннем убеждении индивидуума о благородстве и справедливости в спорте.
Глава двадцатая.
– Ну, офигеть теперь, - сказал Гусев.
– Можно уже идти в циркачи записываться.
Березкин смотрел на него заинтересованно и несколько удивленно. И, может быть, с опаской. На самом деле, Гусев был плохим физиономистом и поручиться за то, что правильно счел эмоции лица собеседника, не мог. Пусть даже это было его собственное лицо.
– Надеюсь, эта ложка не была дорога тебе, как память, - сказал Гусев, выпрямляя столовый прибор руками
– Давно ты так умеешь?
– Вот только что научился.
– Может быть, это и есть ответ?
– Может быть, - согласился
– Но на какой вопрос?
– Повторить фокус сможешь?
– Черт его знает, - Гусев посмотрел на ложку, снова прямую. Слегка расфокусировал зрение, повел глазами... Ложка согнулась.
– Могу.
– Круто.
– Вообще не круто, - сказал Гусев.
– Телекинез какой-то. Только вот практического применения нет. Кроме, опять же, цирка.
– Добро пожаловать в реальный мир, Нео.
– Очень смешно, - сказал Гусев.
– А еще что-нибудь можешь? Пулю остановить, например?
– Даже пробовать не собираюсь, - сказал Гусев.
Березкин взял ложку, повертел ее в руках, бросил на стол.
– У меня не получается, - сказал он.
– Одной головной болью меньше, - прокомментировал Гусев.
– Ладно, черт с ним, - Березкин, было поднявшийся на ноги, сел обратно за стол, сложил руки домиком и посмотрел на Гусева поверх получившейся конструкции.
– Курить хочешь?
– Хочу, - сказал Гусев.
– А откуда ты знаешь...
– Кури, - сказал Березкин.
– Нам с тобой действительно надо серьезно поговорить.
– &nесть факт, в подтверждении не нуждающийся, - согласился Гусев.
– Что еще?
– Но когда я говорил о том, почему ты здесь, я имел в виду не это 'здесь', - Березкин нарисовал рукой маленький круг.
– А здесь вообще.
Второй круг, видимо, должен был подразумевать всю вселенную.
– Занятно, - сказал Гусев.
– Так ты философ, что ли?
– Не в большей степени, чем ты сам, - сказал Березкин.
– Жаль, - сказал Гусев.
– Я-то думал, что ты мне сейчас о смысле жизни начнешь задвигать.
Березкин снова потер ухо.
– Особого смысла в жизни нет, - сказал он.
– Но, как бы это помягче сказать... в данной ситуации это не имеет для тебя никакого значения.
– Любопытное заявление. Теперь я, видимо, должен спросить, почему так?
– Потому что ты не совсем жив, - сказал Березкин.
– И я - не твой клон.
– А кто?