Цивилизаtion

ГНОМ

Чтобы исключить случайное попадание в того, кто туда–сюда таскал мишень, пришлось перекинуть веревки через блок и вывести управление вперед, на уровень стрелка. В итоге у нас получилась своеобразная игра: один туземец сидел и держал в руках две веревки, которыми мог двигать мишень влево и вправо в диапазоне около двадцати шагов. Стрелок должен был поразить ее с расстояния пятидесяти метров. Задача первого – «бегать» чучелом так, чтобы стрел попало как можно меньше, но при этом ему следовало проявлять разумную аккуратность. Если из-за резкого обращения с веревками мишень падала, стрелок автоматически получал очко.

Как и следовало ожидать, сначала процент попадания был крайне небольшим, практический нулевым, но очень скоро туземцы освоили стрельбу с упреждением, «на ход», и ловили момент, когда нужно выстрелить, а когда стоит подождать. Лучшим из стрелков удавалось попадать семь–восемь раз из десяти независимо от того, насколько искусно хитрый игрок управлял мишенью. Постепенно я отодвигал мишень на большее расстояние, усложняя упражнение. Мастерство росло.

Глава 17

Приближался мой второй доисторический Новый год, когда я решил, что мы уже готовы для похода на запад. Я сформировал три отряда, сочтя подобную структуру оптимальной.

Фланговые отряды состояли из лучников, примерно по десять человек в каждом, плюс по пять бойцов с топорами и копьями. Командирами этих соединений были Чук и Гек. Фланги должны были держаться в стороне и по возможности не высовываться до условного крика.

Основная роль отводилась отряду, который возглавлял Тыкто. В нем было около двадцати обычных пехотинцев и пять лучников. Резерв состоял из десятка молодых бойцов в возрасте пятнадцати–восемнадцати лет. Все солдаты были облачены в кожаные доспехи и вооружены топорами или копьями с бронзовыми наконечниками. Также у парней на поясе были камнеметалки — по прошлому опыту я понимал, что до прямого столкновения с их помощью можно успеть вырубить одного–двух противников на каждую боевую единицу. Я прикидывал, что если противников будет менее пятидесяти, то потенциальный бой может пройти вообще без потерь с нашей стороны: всех перебьют лучники, и камнеметальщики еще на подходе. В случае, если врагов окажется около сотни – придется поучаствовать в рукопашном бою, который хотя и может повлечь за собой жертвы, но все же у нас будут прекрасные шансы на победу благодаря защите и умению драться. Более пессимистичный сценарий я предпочитал не рассматривать, предполагая, что все пройдет по отработанной схеме: приход Кавы, появление огня, преклонение и дружба.

В Новогоднюю ночь я поднял чашку молока и чокнулся с невидимым собутыльником:

– За удачу!

Надо признать, фортуна меня все-таки балует.

На следующий день мы вышли из лагеря задолго до рассвета. Январская ночь безжалостно покусывала оголенные части наших тел. Было зябко, как в мясном отделе. Забрав из племени практически всех мужчин, я оставил только кузнецов и столяров — было бы жалко потерять их опыт из-за какой-нибудь нелепой случайности. В утреннем сумраке войско выглядело грозно. Почти семьдесят человек в кожаной амуниции, увешанные оружием. Я был в сшитой апачами куртке, надетой поверх моего бронежилета. Отряды Чука и Гека сразу заняли фланговые позиции и шли чуть впереди. Молодняк нес за нами несколько факелов, обмотанных веревками и обмазанных смолой (их я планировал использовать для будущего шоу), а также носилки и несколько горшков с углями. Я старался поменьше использовать зажигалку Седого. Когда-то там должен кончиться бензин, и тогда Кава резко потеряет магическую силу.

Ыката хоть и указал направление движения, но с таким азимутом можно было промахнуться километров на десять. Поэтому каждые полчаса вперед по диагонали выбегало два разведчика, которые должны были заметить признаки поселения до того, как его жители заметят нас.

Около полудня был сделан привал. Мы уже прошли порядка тридцати километров, но пока никаких следов большого племени не обнаружили. Быстро перекусив, я поднял отдыхавших солдат. Нужно было двигаться дальше.

Зимой быстро смеркалось, и я уже приготовился искать место для ночлега, когда разведчик возбужденно доложил, что множество людей находится сразу за холмом.

Откладывать было нельзя, темнота в предстоящем огненном представлении играла мне на руку. Чук и Гек отправились вперед, занимая фланговые позиции, а я разжег факелы, сел на носилки, и четыре воина понесли меня, словно персидского падишаха. По краям шли колонны бойцов. Вся процессия, освещенная пламенем факелов, смотрелась довольно величественно.

У меня была заготовлена сухая трава, которую я планировал воспламенить в руках, так чтобы Кава явил свою колдовскую мощь во всей красе. Несмотря на уже хорошо проявивший себя сценарий и огромную подготовку, сердце бешено колотилось в ожидании неизвестного.

Мы перевалили через вершину холма и едва разглядели в темноте несколько пещер, расположенных друг за другом. Людей не было видно, и мы продолжили спускаться. Через минуту во мраке я увидел нечто такое, что заставило меня мгновенно покрыться ледяной испариной. На стенах пещеры мелькнули отблески очага. У этого племени уже был огонь.

Тыкто остановился, также заметив мерцание пламени. Глядя на вожака, остальные воины резко затормозили, в результате чего я чуть не слетел с носилок.

– Кава быть тут? – спросил он меня с удивлением.

Я на секунду растерялся. «Штирлиц был на грани провала...»

– Огонь падать небо, – я показал рукой траекторию падения. – Кава не быть тут.

Стараясь сохранять максимально равнодушное выражение лица, я повернулся вперед, показывая, что надо продолжить путь.

Между тем нас заметили. Перед пещерой вспыхнул и стал разгораться еще один костер, вероятно, подготовленный для отпугивания диких зверей. Свет его озарил силуэты десятков людей с копьями, которые стояли и смотрели в нашу сторону.

Увидев вооруженную толпу, я вдруг понял, что совсем не подумал о том, что если нам все-таки придется принять бой, то ночная стрельба будет не так эффективна, а в рукопашной куче-мале может быть много случайностей. Стало страшновато. Но пути назад уже не было.

Мы продолжали приближаться до тех пор, пока в свете костра не стали отчетливо видны мрачные лица людей. Я тихо попросил остановиться. Несмотря на огромную толпу, уходящую в темноту, в воздухе стояла звенящая тишина. Я слышал только звук своего бешено бьющегося сердца. Надо было брать инициативу в свои руки, чтобы всё не пошло не по тем рельсам, и я встал на носилках в полный рост, освещаемый факелами. Воины чужого племени вздрогнули, вцепившись в копья. Напряжение в воздухе можно было резать ломтями.

– Кава, – сказал я, привычно ткнув себя в грудь. Голос звучал нетвердо, и я откашлял хрипотцу.

– Хоц тамА. Цага ыын, – мне хватало словарного запаса, чтобы сказать «Убивать нет, дары давать» без переводчика.

Я взял приготовленную сухую траву, поднял над головой двумя руками, словно шар, и незаметно чиркнул зажигалкой. Огня не было.

Упс.

Дрожащими пальцами я чиркнул еще и еще. Искры от кремня блестели в темноте, но фитиль не загорался. Когда-то это должно было произойти, но почему именно сейчас? Я взял зажигалку, спрятанную в клубке травы, и провел колесиком по руке, долго рассыпая белые искры. Это произвело впечатление, но эффект был, конечно, не тот.