Cлово президента
Шрифт:
– Скажите мне то, чего я не знаю, – прервал его Райан.
– Господин президент, нам просто неизвестна сила оппозиции. Мы даже не знаем, существует ли она. Иракский режим весьма эффективно избавлялся от своих противников, уничтожая их в зародыше. Горстка иракских политических деятелей сумела найти политическое убежище в Иране. Никто из них не относился к числу высокопоставленных лиц, и у них не было никакой возможности создать твердую политическую базу. В Иране есть две радиостанции, ведущие передачи на Ирак. Нам известны имена людей, нашедших в Иране политическое убежище, которые с помощью радиопередатчиков ведут антиправительственную пропаганду, нацеленную на своих соотечественников. Однако никто не знает, сколько иракцев слушают эти станции и разделяют точку зрения противников существующего режима. Нам известно, что этот режим не пользуется особой популярностью.
– Берт прав, – кивнул представитель ЦРУ. – Наш ныне покойный приятель удивительно ловко находил врагов и избавлялся от них. Мы пытались помочь диссидентам перед войной в Персидском заливе и во время войны, но единственным результатом было то, что люди погибали. Можно не сомневаться, что никто в Ираке нам не доверяет.
Райан отпил глоток кофе и кивнул. Еще в 1991 году он представил свои рекомендации, но на них не обратили внимания. Впрочем, в то время он был еще младшим сотрудником.
– У нас есть какие-нибудь варианты? – спросил президент.
– Если говорить честно, то нет, – покачал головой Васко.
– Ни одного агента в Ираке, – согласился представитель ЦРУ. – Те несколько человек, что сотрудничают с нами, нацелены на контроль военного комплекса: ядерного оружия, химического и прочего. Политическими аспектами не занимается никто. По сути дела у нас в Иране больше агентов, проявляющих интерес к политике государства. Мы можем прибегнуть к их помощи, но в Ираке у нас нет никого.
Подумать только, просто великолепно, отметил про себя Райан, – самая мощная страна в мире не может выяснить, рухнуло ли правительство в стране, находящейся в одном из самых чувствительных регионов земного шара, и вынуждена следить за развитием событий по телевидению. Такова сила американского президента.
– Арни?
– Слушаю, господин президент, – отозвался глава администрации.
– Пару дней назад мы исключили Мэри-Пэт из графика встреч. Постарайся перетрясти расписание так, чтобы я мог повидаться с нею сегодня.
– Я постараюсь, но…
– Но когда происходит что-то столь важное, президент Соединенных Штатов не должен стоять с расстегнутыми штанами, застигнутый врасплох. – Райан сделал паузу. – Интересно, что собирается предпринять Иран?
Глава 10 Политические маневры
Принц Али бин Шейк готовился вылететь домой на своем личном самолете, несколько устаревшем, но в прекрасном состоянии «Локхиде Л-ЮН», когда ему позвонили из Белого дома. Посольство Саудовской Аравии находилось неподалеку от Центра Кеннеди, и потому он сумел быстро приехать в посольском лимузине с охраной, почти не уступающей личной охране Райана и состоящей из охранников Американской дипломатической службы безопасности, усиленной собственными телохранителями принца – бывшими членами Специальной военно-воздушной службы Англии, лучшими охранниками в мире. Саудовцы, как всегда, не жалели денег и платили только за самое лучшее. Али доводилось бывать в Белом доме, он был знаком со Скоттом Адлером, который встретил его у входа и проводил наверх, в восточное крыло здания, где находился Овальный кабинет.
– Господин президент… – произнес Его королевское высочество, открыв дверь из комнаты секретарей.
– Позвольте мне поблагодарить вас за то, что вы отложили свой отъезд и тотчас же приехали, – ответил Райан, пожимая ему руку и приглашая сесть на один из двух диванов. Кто-то заботливо затопил камин. Фотограф Белого дома сделал несколько снимков и удалился. – Насколько я понимаю, вы уже знакомы с утренними новостями.
Али с трудом заставил себя улыбнуться.
– Что можно сказать при таких обстоятельствах? Мы не будем оплакивать его кончину, но у королевства возникли серьезные опасения.
– Может быть, вы знаете что-то, что неизвестно нам? – спросил Райан.
– Случившееся удивило меня, как и всех остальных, – покачал головой принц.
– Принимая во внимание то, сколько денег мы тратим на разведку в этом регионе… – поморщился президент. Его гость устало поднял руку.
– Да, я знаю. Сразу после возвращения домой я буду говорить со своими министрами по этому же вопросу.
– Значит, Иран.
– Несомненно.
– Думаете, они приступят к активным действиям? В Овальном кабинете воцарилась тишина, прерываемая лишь потрескиванием сухих дубовых поленьев в камине. Все трое, сидевшие в кабинете, Райан, Али и Адлер, смотрели друг на
Но на этом все не кончалось. Хусейн, как глава мафии, думал только о деньгах и политической власти, которую несли с собой деньги. Иран был дальновидней.
Все страны на берегах Персидского залива исповедуют ислам, причем большинство строго придерживается его заветов. Исключение составляют Бахрейн и Ирак. В первом случае причина в том, что нефть там практически иссякла и эта страна – по сути дела большой город, отделенный от королевства дамбой, – стала тем же, что и Невада в западных Соединенных Штатах. Это место, где игнорируются мусульманские нормы, где можно употреблять алкоголь, предаваться азартным играм и другим удовольствиям совсем недалеко от дома, в котором эти нормы соблюдаются гораздо строже. Во втором случае все объяснялось тем, что Ирак был светским государством и лишь на словах поощрял государственную религию, что и явилось главной причиной того, что его президент столь ярко закончил свою продолжительную, полную приключений карьеру.
Но ключ к региону всегда заключался и всегда будет заключаться в религии. Королевство Саудовская Аравия было живым сердцем ислама. Здесь родился Пророк. Священные города Мекка и Медина тоже находились в Саудовской Аравии, и именно отсюда началось распространение одного из крупнейших религиозных движений мира. Вопрос заключался не столько в нефти, сколько в вере. Саудовская Аравия принадлежала к суннитской ветви ислама, тогда как Иран – к шиитской.
Райану однажды объяснили разницу между этими двумя направлениями, которая показалась ему в то время столь незначительной, что он не счел нужным запоминать ее. Теперь президент понял, как несерьезно поступил тогда. Разница оказалась достаточно важной, чтобы превратить в заклятых врагов две крупнейшие страны региона, а это имело немалое значение. Так что речь шла не просто о богатстве как таковом. Вопрос касался другого вида власти, того, что исходил от сердца и ума и видоизменялся в нечто совершенно иное. Нефть и деньги всего лишь делали существующую между странами вражду интереснее для сторонних наблюдателей.
Да, гораздо интересней. Промышленный мир зависел от нефти. Все страны Персидского залива боялись Ирана из-за его размеров, огромного населения и религиозного пыла иранцев. Последователи суннитской ветви ислама боялись отклонения от истинного пути мусульманской религии. Все остальные испытывали страх перед тем, что случится с ними, когда «еретики» захватят в свои руки контроль над регионом, потому что ислам представлял собой широко разветвленную систему вероучений, охватывающих гражданское право, политику и все остальные формы человеческой деятельности. Для мусульман законом являлось Слово Божье. Для Запада наибольшую важность представляло продолжающееся процветание их экономики. А для арабов – Иран не был арабской страной – этот вопрос был самым важным из всех, он касался места человека перед Богом.