Collectio
Шрифт:
– Падре, мне вот только непонятна причина прекращения раздачи сухих стеблей лебеды…
– Это временно. Весь текущий урожай пошёл на оплату воды и энергии. Необходимо только немного потерпеть…
Призрачная подушка истончается, и боле не вязнущие в ней крики врезаются в сознание. Открываю глаза. Соперник, перестав пугающе двоиться, бьёт в сторонке «копытом» в ожидании решения. Увидав, что я очнулся, судья наклоняется и тихо спрашивает:
– Готов продолжить?
Остаётся только кивнуть в знак согласия головой. Я ни для того упорно тренировался весь последний
Облачение противника даже не стоит и сравнивать с моим. Чувствуется профессиональная подготовка третьего яруса – защита выглядит довольно приличной копией доспехов Первого Рыцаря. Мой же стёганный реглан из мешковины и шлем из скорлупы кокосового ореха почти не сдерживают мощных ударов коротким обрезком трубы. Но сдаваться не хочется, и очередной пропущенный удар снова отправляет на встречу с нирваной…
Предсказание Оракула застало всех врасплох. Последние несколько циклов он себя никак не проявлял, и уже начало казаться, что Чудовище за пределами наконец-то навсегда угомонилось… Во всяком случае, хотелось в это верить.
– Марко. Ты готов сразиться? – Исповедальник смотрит на меня добрыми глазами.
Подпрыгиваю от неожиданного вопроса. Я? С Чудовищем? Исповедальник слегка улыбается самыми краешками губ, и я ощущаю лёгкое чесночное дуновение.
– Неужели я смогу встать в один ряд с Героями?
– Конечно. Они родились такими как и ты – простыми ребятами. Но когда обстоятельства потребовали, они стали теми, кем их все знают. А ты лучшая кандидатура от нулевого яруса…
Мы шагаем вдоль длинной аллеи Героев. Каждого знаю по имени. Но кто бы мог представить, что я смогу однажды на равных встать с ними в один ряд? Вот он тот редкий шанс прославиться!
Дойдя до конца, останавливаемся перед стеклянным саркофагом, где лежат доспехи Первого Рыцаря. Изрядно поношенные, кое-где с залатанными дырами. Шлем сильно помят от удара – говорят, что во время первого столкновения с Чудовищем…
Собрав все свои силы, встаю. Лица противника за забралом не видно, но я просто физически ощущаю его самодовольную ухмылку. Во взаимном обмене ударами мне долго не протянуть – ещё пара пропущенных в голову и сорванный шлем зафиксирует чистое поражение. Надо что-то срочно придумывать. И хотя правая рука пока слушается, делаю вид, что травма не даёт возможности ею свободно управлять. Припадая на левую ногу, иду по кругу, удерживая дистанцию. Ни единой мысли, как побеждать. Остается надеяться только на чудо. Которого может и не случиться…
Резко разорвав дистанцию, противник обрушивает на мою, и без того пострадавшую, голову очередной удар. Хрясть! Шлем разваливается на две половинки, лишь чудом повисая на ремешке. Опять перед глазами всё плывет, и уже толком ничего не соображая, что есть дури тычу своим шестом прямо перед собою. Некоторое время ещё жду фатального удара, но… Когда пелена немного спадает, вижу согнувшегося от боли соперника. Судя по всему, шестом попал ему прямо в пах. И то ли защитная пластина ушла в сторону пока тот мутузил меня, то ли и не было её там никогда, но только результат слепого удара оказался на редкость эффективным. Более не мешкая, наношу выверенный удар по шлему. Тот слетает с головы, а противник падает на холодный металл палубы…
Мы сидим с Нелли обнявшись в дальнем углу одиннадцатой оранжереи. Поздний вечер, дежурная смена давно разошлась по своим каютам, и нам никто не мешает. Уже включено ночное освещение, и ухоженные ряды растений расходятся от нас, теряясь в полумраке. До зрелости плодов ещё далеко, и они висят на ветках, дразнясь зелёными боками. Нелли аккуратно трогает мои синяки и шишки, пытаясь облегчить боль. Но мне сейчас плевать на раны, полученные в финальном бою – уже через три дня я шагну через врата за пределы и встречусь с настоящим противником. А если не вернусь, мой бюст в полном облачении продолжит вереницу на аллее славных Героев.
– А нельзя отказаться? – Нелли настойчиво гнёт свою, чисто женскую, линию.
Ей плевать и на Героев, и подвиги.
– Ты соображаешь, что говоришь? – начинаю привычно возмущаться такой недалёкой позицией подруги, – Когда ещё выпадет такой шанс? Оракул последний раз звал, когда мне было десять циклов. И я помню последнего Героя. Как его провожали всем поселением, как долго ждали возвращения. Как дружно ставили очередной постамент… Даже не думай. Я не откажусь!
Нелли молчит, отвернувшись, только поникшие плечики тихонько вздрагивают. Но мужчинам не пристало поддаваться на женские капризы. И я лишь нежно обнимаю её, пытаясь успокоить.
– Говорят, что это не битва, а жертвоприношение, – совсем тихо бормочет она.
Ухмыляюсь на её архаичную дурь. Эти бредни уже давно распускаются слабаками, чтобы оправдать свой животный страх перед неизвестностью. Их слушать, себя не уважать.
– Ну, ты даёшь! – иронично восклицаю, пытаясь отвратить её от мрачных мыслей. – Услышать такое от дочери Падре…
Спать совсем не хочется, учитывая, что совсем скоро, возможно, и так усну навеки, оставив на память о себе лишь холодное, глиняное изваяние. Неожиданно Нелли резко оборачивается и, прижавшись ко мне всем телом, жарко целует…
Пока я примеряю новые доспехи, исповедальник читает молитвы. Ладно хоть не за упокой. Честно говоря, веры во мне нет и на маленький пучок петрушки, но я чту священную традицию многих поколений. Что бы кто ни говорил. Большей частью помалкиваю и лишь иногда – а вдруг? – повторяю за пастором:
– Амен…
Последнее время в оранжерее я уже не работаю, лишь круглосуточно тренируюсь. Кормят, как на убой, и кажется, что за последние дни съел столько же, сколько за всю свою предыдущую полуголодную жизнь.
Новенькие доспехи мне не нравятся – тяжелы, сильно ограничивают движения, в них я становлюсь неповоротливым как улитка. Несколько прошитых слоев мешковины топорщатся складками, мешая свободно двигаться. Шлем из круглого металлического бачка весит добрых пяток килограмм, а сквозь узкие прорези ни чёрта не видно.
– Падре, можно мне без доспехов? Ну, или хотя бы в своих старых, только шлем из скорлупы восстановить, – обращаюсь к исповедальнику, что руководит моим облачением.
– Нет! – излишне резко отвечает он. – Врата откроются только если на Герое надеты латы, похожие на доспехи Первого Рыцаря.