Constanta
Шрифт:
Наконец, с большими ухищрениями Коле удалось победить медузу. Аккуратно и бережно он поднёс её ко рту.
Вика опустила глаза. Достигнув своего пика, волнение постепенно сходило на нет.
– Вкусно! – поделился своими впечатлениями об абрикосе Коля.
Очнувшись, Вика потянулась к ватрушке, надкусила её, пригубила компот.
– Сегодня хорошая погода, – сказала она. – Давай погуляем в парке.
– Давай, – согласился он.
Прошло три дня с прошедшей встречи.
Илона улыбалась.
– Разомнёмся стряпнёй? – предложил Степан.
– Это лишнее, расслабься. Обед готов – мама постаралась перед дежурством.
Удовлетворённо кивнув, Степан подошёл и обнял её. Она не сопротивлялась.
– Тогда я начну побеждать, – заявил он, приободряясь.
– А справишься?
– Не беспокойся. Я занимался самбо, целых пять лет.
– Странно, в газетах об этом ничего не писали.
– Скромность украшает чемпионов.
– А по-моему, всё как раз наоборот, – сказала она, отступая к тахте.
Он наступал. Шаг за шагом путь сокращался, слова иссякали и, наконец, исчерпав все лимиты пространства и общения, они оба упали на тахту.
Домой он вернулся поздно. Метро уже не работало, пришлось добираться на попутках.
Утром его разбудила сестра. Больше он не уснул. Уставившись в потолок, лежал и старался прогнать мрачные мысли прочь.
Накануне он пресытился борьбой допьяна. Однако любовный омут остался взаперти.
– Санитарный день, – лукаво улыбаясь, объяснила Илона.
Глава восьмая
Вечерело. В квартире Боронка горел свет. На маленьком мягком диванчике перед ним сидела Алёна – запахнутая в домашний халат, чистая, обаятельная, тёплая. Прелюдией яркого романтического настроения струились по плечам распущенные белокурые шелковистые волосы. Велик соблазн… Но Боронку было не до того. Он ждал звонка. Ночь обещала добычу. Четыре раза в неделю без сна – он разгружал вагоны.
…Детский сад, работа воспитателем. Всё светлое время суток на ногах в суете и заботах. Вечером – пустая комната в коммуналке. Так, коротая дни, жила-была Алёна, одна-одинёшенька.
Однажды жарким летним днём она опомнилась. Пытаясь поймать свой лучик счастья из щедрой горсти солнечного дождя, разорвала замкнутый круг, взяла отгул и отправилась на озеро под Всеволожском.
Он вышел из воды с ластами подмышкой, большой, весёлый, беззаботный. Подойдя и бесцеремонно уставившись, оглядел её всю. Поймав взгляд, сказал, что если она улыбнётся ему, то он сотворит чудо из чудес – подвинет озеро.
Она усмехнулась, легла на живот и притворилась неживой, давая понять, что не верит.
Незнакомец не уходил.
– Я занята, – сказала она. И, прикрываясь полотенцем, добавила: – Мне не нужны ваши фокусы.
– Жаль, – вздохнул он. – Это мой коронный номер. Я тренировался и день, и ночь, всю жизнь.
Она сокрушённо покачала головой – болтун, каких немало, прилип, так просто не отстанет. Повернулась и улыбнулась блеском всех 32-х зубов. Сопроводила улыбку взмахом руки: спектакль окончен, иди двигай своё озеро и сам утони в нём.
Вернуться в исходное положение она не успела. События вышли из-под контроля. В один миг мощная сила подхватила и вознесла её высоко над песком, лицом к лицу с ним – бесшабашным. Он улыбнулся ей, держа на весу в своих дланях.
Долгая секунда оцепенения…
– Спасите! – прошептала она, зажмуриваясь и обхватывая руками его шею.
Он откликнулся. Сомкнул хват ещё крепче и понёс её, легко и непринуждённо, как пушинку, навстречу спасению, одним, только ему ведомым путём.
Спустя время, услышав плеск воды, она решилась открыть глаза. Они шли прямиком в озеро.
– Зачем? – еле слышно спросила она.
– Договор, – ответил он. – Я двигаю озеро.
Не в силах сопротивляться, словно сражённая гипнозом, она потеряла связь с реальностью.
Он вошёл в воду и, рассекая её, двинулся вперёд. Светлое безбрежное царство, даль глубокая, просторы великого блаженного покоя без страха, одиночества и боли открылись перед ней. Явь превращалась в сказку…
Она вышла из пучины, восседая на плечах богатыря.
У неё были с собой бутерброд, помидор, леденец и время. Всё, что она могла предложить ему взамен.
…Телефонный звонок.
Боронок снял трубку.
– Алло! Да, я. Выхожу.
В дверях он остановился. Чувствуя девичье волнение, обнял её, прижал к себе и поцеловал.
– Спи. Не заметишь как пролетит время, придёт утро и новой серенадой я разбужу тебя.
Алёна поправила ему воротник, погладила по руке.
– Не надрывайся там, Тит. Я тебя очень прошу.
Боронок вышел во двор. У телефонной будки стоял мотоцикл «Урал» с коляской. Рядом маячили напарники – братья Четниковы. Оба рыжие, плотные, крепкие, силой и физическим развитием почти не уступающие ему самому. Две половины единого целого. Близнецы Чет и Нечет. Хулиган с серьгой в ухе и миротворец.
Кивнув обоим, Боронок занял место в коляске. Нечет уселся рядом, Чет впереди.
Мотоцикл завёлся, взревел и, срываясь с места, понёсся навстречу ночи.
Калининская овощная база. Напротив, через дорогу – Пискарёвское мемориальное кладбище. Вечный огонь и покой. Внимая и отдавая должное столь щепетильному соседству, как добрая соседка, база скрывала свою беспокойную суету за высоким бетонным забором. Праздник урожая, в праздники и будни, круглые сутки, и ночью, и днём. Троица поспела в самое время. Как всегда, старший по разгрузке Наумыч, встречая её, был на своём посту.