Contra Dei 1
Шрифт:
Смерть принесла неразбериху в ряды Церкви. Многочисленные свободные харизматики дружно стали делить мертвеца и его наследие. Взаимные обвинения и претензии щедро раздавались, голоса срывались в частых ритуалах проклятия.
Сейчас выделились новые фигуры, которые способны в чем-то восполнить утрату. После смерти ЛаВея в 1997 г. верховной жрицей Церкви Сатаны стала Бланш Бартон, его биограф и спутница. В 2001 г. новым верховным жрецом Церкви Сатаны стал Питер Гилмор, но при этом Бланш Бартон сохранила пост верховной жрицы, и теперь руководство организацией они осуществляют совместно. Сетевыми вопросами занимается магистра Пегги Надрамия, которая также является Верховной Жрицей. Является ли она и.о. Бланш Бартон — узнать
Современная Церковь Сатаны консервативна. Проповедуя развитие и креативность, церковь вряд ли скажет что-либо новое. Она свободна лишь в отзвуке уже произнесенных слов, в утихающем эхе слов ЛаВея. Возможно, ценность этой организации заключается в доведении сказанного до совершенства, но неоднократные нападки и обвинения со стороны враждебного мира умерили пыл и потушили пламя. Церковь старается быть респектабельной, скандалы обескровливают ее. Церковь перестала быть категоричной. Пытаясь удержать Сатанизм в повиновении, она готова говорить противоречивые вещи. Парадоксы и усталая издевка — вот основной тон в переписке с Церковью.
Образ пугала для общественности, врага, который рядом, позиция вызова миру — все это стало привычным. Более того, и Церковь, и враждебный мир стали неразлучны. Это явления одного плана.
Сатанизм стал частью культуры, частью человеческого мира. Сатанизм перестал быть сакральным и перестал внушать страх. Темная традиция была нарушена, ей противопоставили что-то очень простое и человеческое. Сатанизм лишился своего неповторимого темного духа — того, что позволяет прикоснуться к реальности Тьмы.
Сатанинская библия давала слишком простые и в то же время слишком разумные ответы. Сатанизм стал явлением интеллектуальным, человеческим. Простые ответы, ясная и четкая философия стала означать легкий способ вовлеченности, породив огромное количество посредственностей от Сатанизма. Один из современных руководителей церкви вообще определял Сатанизм как атеизм, интерес к магии и самоуглубленность. Сам ЛаВей говорил, что Сатанизм это просто свободомыслие… Заповеди, грехи и правила поведения очень напоминают инструкцию, как быть сатанистом.
Очень сложно простому человеку не найти в сатанинской библии того, что ему близко, того, как он живет уже сейчас, не являясь сатанистом. Разумность и человеческая психология, манера вести себя и знать цену собственным словам и поступкам, желать большего и не размениваться на мелочи, презирать глупость и уважать силу, любить тайну и стремиться к развитию — все это может означать Сатанизм ЛаВея. А это значит, что таких сатанистов слишком много и все они — лишь разумные люди?
Церковь Сатаны гуманистична и, при всей своей циничной жесткости, она ориентирована на человека. Человек является центральной фигурой идеологии и философии церковного Сатанизма. Слишком часто звучат слова о том, каким человеку стоит быть или каким не стоит быть никогда. Плоть и разум составляют неразрывный союз, означающий суть их Сатанизма.
Обвинения в коммерческой подоплеке являются лишь частным случаем нашего несогласия с позицией Церкви в определении Сатанизма. Эти обвинения правомерны. Покупается не просто членство в организации, а возможность считать себя более сатанистом, чем все остальные.
Покупается сам Сатанизм. В первые годы существования церкви заявления о членстве подали более десяти тысяч человек. Сейчас количество членов превышает один миллион человек. Церковь Сатаны заявляет о том, что обладание карточкой члена не обязательно для того, чтобы быть сатанистом, но в любом случае такие сатанисты считаются вторичными, менее вовлеченными в Сатанизм. О важности и необходимости такой политики говорится, что это исторически сложившаяся традиция, это норма. Церковь — продукт американского образа жизни, его морали, ценностей и отношений. Происходит выборочная цензура ценностей и морали — что-то подается со знаком минус, что-то
Другой важной чертой доктрины Церкви является магия и ритуалы. В «Сатанинской библии» озвучивается разделение на малую и высшую магии, которые оказываются все-таки явлением одного плана и одного типа. Это то, что доступно человеку, исходит от человека и направлено на человека. Сам термин «магия» определяется как «Изменение ситуаций и событий в соответствии с волей человека, невозможное при применении обычных методов». Подразумевая оккультное, Церковь громко говорит о посредственном. Утверждая материализм и последовательно превознося плоть, Церковь заигрывает с тонкими планами. Отрицая дух, они, тем не менее, не смогли заявить о Сатанизме без основных его черт — взаимодействия с Силами Зла.
Но их магическая практика абсурдна в своей доступности. Стирается важная грань между теми, кто способен говорить во Тьму, и теми, кто говорить не способен. Снова происходит смещение акцентов — ритуалы и магия рассматриваются только в контексте достижения убогого человеческого блага.
Взаимодействие с Силами Тьмы ограничивается повторением имен, под которыми эти Силы известны человеку. Но эти имена звучат нелепо, суть призвания превращается в винегрет, содержимое которого определяется знанием географии и истории.
Это не взаимодействие с Тьмой, а собирание крох со стола, чтобы прожить в грязи еще один миг. Сначала человек, затем все остальное. Церковь Человека — может, это прозвучит более разумно? В то же время некоторые аспекты их магического наследия верны. Воля, вера и желание — в этом трудно не увидеть возможностей изменить себя сообразно Сатане.
Миф стал необходим. Миф стал убедительным аргументом в определении Сатанизма. Многие напрасно отрицают вклад ЛаВея, многие напрасно говорят о том, что ЛаВея истолковывают превратно, что его Сатанинскую Библию необходимо правильно понять. ЛаВей был яркой личностью. Ирония и сарказм, неожиданные обороты и выводы — это трудно недооценить. Кем он был — одаренным человеком или сатанистом — решать каждому самостоятельно. Но его личность все-таки неразрывно связана с организацией и религией, которую создал. Сам факт создания Церкви Сатаны был важным событием, вот только насколько их доктрина является Сатанизмом? Это действительно Церковь Сатаны, или это просто удобное название для того, чтобы обозначить это человеческое явление? Вопрос подобного соответствия заключается в том, кто есть Сатана — концепция, символ, архетипический эгрегор, эгрегориальный архетип — или Дух Зла, Противник, Великий Дьявол?
ЛаВея часто обвиняли в плагиате, в заимствовании у Ницше, Марка Твена и Рагнара Краснобородого. Позиция Церкви касательно этого момента такова — «Если что-то из написанного ЛаВеем кажется сходным с уже имеющимися концепциями — скорее всего это дополнено современными обстоятельствами, его собственными мыслями, а также аналогично нашей философии. Так как Сатанизм является работой в прогрессе, что-то вроде встречи философии и науки, мы с полной ответственностью берем концепции прошлого, обрабатываем их в нашем контексте и проносим их в будущее». Он выступил талантливым пропагандистом, благодаря действиям которого пагубные идеи получили большее распространение. Создав определенную основу в понимании Сатанизма, многих он направил в правильное русло, остальные не смогли пойти по этому Пути. Им достаточно их кривляний. Возможно, плюсом можно считать возможность отказаться от взглядов Церкви в трактовке Сатанизма и через это приблизиться к истине, обрести Тьму.