Control your emotions
Шрифт:
– Ты, конечно, ненавидишь меня, готова покалечить была и до наших… – он осекся. – Я понимаю, что я не самый добрый, не самый красивый, не самый…
– Вопрос, – напомнила ему Гермиона.
– Ты правда любишь меня? – резко спросил он.
Господи, он был как ребенок! Путал слова, краснел, мысленно проклиная кого-то. Гермиона видела все в его глазах, которыми Малфой не хотел пересекаться с ней. Она не могла понять, что же сделала не так. Все было хорошо, спокойно. До того момента, пока он не изнасиловал её. Хотя нет, все было хорошо до того момента, пока она месяц назад не поднялась полюбоваться луной
– Да.
Безразлично, холодно, отстраненно. А ей так хотелось обнять его. Ребра, саднящие кожу изнутри, напоминали, что этого делать нельзя. Полупорванная записка, зажатая в руке, гласила о внезапной предстоящей нежности. Его глаза. Они были полны боли, просто переполнены ею. Как будто это он написал это глупое предсмертное послание. Идиотское письмо, нуждавшееся в сожжении. Чем и занялась Гермиона.
Она кинула клочок пергамента на пол и бесшумно выдохнула:
– Инсендио.
Драко исступленно смотрел на сгорающую бумагу. Казалось, сгорает часть его самого. Но Гермионе так отчаянно хотелось сделать ему больно, заставить его страдать. Получит то, что заслуживает. Она наблюдала за Малфоем краешком глаза. Когда записка догорела, он фыркнул и ушел, оставляя Гермиону наедине со своей злостью. Недолго думая, она запустила что-то в стену. Очевидно, что-то стеклянное, потому что оно развалилось на тысячи стеклянных кусочков.
– Сейчас придут мои и твои друзья, так что лучше приберись, – как бы вдогонку сказал Драко, просовывая голову в дверной проем.
Гермиона сердито вздохнула. Но, может, сейчас самое время забыть о Малфое и своих глупых проблемах? В конце концов, есть вещи поважнее. Гораздо масштабнее и ценнее в общем плане.
– Какие ещё друзья? – опомнилась она.
– Ну, мои и твои, – как ни в чем не бывало, ответил Драко. – Гарри и Рон.
С каких пор они стали друзьями?
– Мы договорились об этом ещё в материнской утробе, – насмехаясь, высказался Драко.
Подонок! Она ещё ничего не спросила, а он уже ответил! Как будто понимает её, чувствует… Этот засранец всегда был горазд на колкости, но сейчас Гермионе особенно бросалось в глаза его честолюбие, гордость, засраная любовью с грязнокровкой, и смех. Ухмылка, навсегда застывшая в этих серых глазах. Гермиона ненавидела его. И жаждала простить. За весь этот бред, случившийся накануне. Но мозг четко диктовал: нет. Да, можешь разговаривать с ним при друзьях, но не смей оставаться с ним наедине. В прошлый раз это закончилось путами вокруг запястий и болью в области промежности.
– Эй, есть тут кто-нибудь? – покрикивал голос за дверью и попутно барабанил в эту самую дверь кулаками.
– Рон, зачем так громко? – попытался успокоить его второй голос.
– Потому что они…
– Наверняка не услышат, – с улыбкой закончил за Рональда Малфой, распахивая двери.
Гермиона взмахнула палочкой, приводя комнату в порядок, и закрылась в ванной, чтобы поскорее придать лицу надлежащий вид. Потому что сейчас девушка больше походила на раздутого красного хомячка. Холодная вода успокоила кожу, возвращая лицу его природный оттенок.
– А где Гермиона? – отвлеченно спросил Гарри.
– Её сейчас лучше не трогать, – усмехнулся Малфой.
– Почему это? – поинтересовался рыжеволосый гриффиндорец.
– У неё… Бешенство матки, назовем это так, – насмехаясь, ответил Драко.
– Какой же ты все-таки придурок! – выпалил Рон между позывами смеха.
– Ну что, идем в подземелья? – как можно бодрее сказал Гарри.
– О да, ещё счастливей, пожалуйста, – пробурчал Малфой. – Мы ведь всего лишь идем к моему декану.
– У нас с МакГонаггл нормальные отношения, – заметил Поттер.
– У меня с ней тоже все ровно, просто со Снейпом…ну, у меня с ним личные счеты, – отмахнулся Драко.
Послышался звук застегивающейся сумки, затем парочка безразличных слов и звук захлопывающейся двери.
Гермиона с облегчением выдохнула. Все это время она стояла около двери, тихонько затаившись. Мозг лихорадочно продумывал план побега из комнаты, если друзьям вздумается все же навестить свою бывшую соседку. Девушка всхлипнула, вытирая рукавом подступившие слезы. Отчаяние застряло комом в глотке. Хотелось забыться, топя горе в бутылке. Так сильно, так часто эта мысль посещала Гермиону, что стала уже почти наваждением. Бесполезно было идти и напиваться по-настоящему, это было и так понятно. Но как-то иначе справиться со всем этим любовным бредом она не могла. Вернее, не знала, что ещё можно придумать в отместку Малфою.
У неё был Рон. Такой милый, нежный, заботливый. Но это уже не приносило радости для Гермионы, а наоборот – раздражало. Непонятная тяга к Драко была незаслуженна и неоправданна. Хотя, девушка врала сама себе. Это было и заслуженно, и оправданно. Его горячие губы, обжигавшие её рот, очаровывающие глаза, постоянно беспокойные, тонкие пальцы, умело снимавшие с неё одежду….Гермиона закрыла глаза от наваждения, разлившегося по телу приятной теплой волной. Горечь во все это добавлял только ноющий бок и искусанные до крови губы. В голове призраками вспомнилось вчерашнее. Боль покатилась по щеке прозрачными каплями. Ну как? Ну почему? Почему после всего этого ей хочется подойти к Малфою и обнять его? Заверить, что она его любит, что все хорошо. Как будто, и вправду, ничего не было.
Она вытерла неисчисляемое количество слез и распахнула дверь и сразу же закрыла её, обратно прячась в своей спальне.
– Ты сам-то веришь в то, что говоришь?! Я понимаю, чувства, эмоции и все такое, – отчитывал Малфоя Блейз, заходящий вместе с ним в гостиную, – но как же старые добрые традиции вражды?
– Забини, я уже сказал, – нехотя ответил Драко. – Что ещё ты хочешь услышать?
– Скажи, что это всё – наигрыш, что ты их по-прежнему презираешь, – чуть ли не с мольбой в голове просил чернокожий слизеринец.
– Угомонись! – взревел Малфой, окончательно теряя терпение. – Мы ещё не друзья, но и не враги. Я не хочу вражды, мне это надоело. Почему я не могу спокойно общаться с другими? Ты же общаешься с девчонками из Когтеврана!
– Драко, – укоризненно заметил Блейз, – они мне курсовые делают, и не более того.
– А как же та девушка из Пуффендуя?
– Ой, одно свидание ничего не значит, – шутливо заметил Забини. – Но это же девушки, а я тебе говорю про парней, которые метят в друзья.