Цота. Планета изгоев
Шрифт:
Гарш невнятно залепетал о моем появлении в «Кормушке», кратко объяснял статус прислуги «подай-принеси».
Свистящий голос между тем продолжал допрос:
– Точно из Дейкос? Не может быть! Прежде их женщин не встречал. Она хотя бы разумна? Нашу речь понимает?
Как не была я напугана и подавлена, возмущенно вскинула подбородок и поджала губы – бессловестным животным меня тут еще никто не называл. Даже «скелет» Фрайм в первую встречу на свалке признал во мне человека и предложил хоть какую-то помощь – доходяги тоже стараются вместе держаться,
И с хубанцами в «Кормушке» я быстро нашла общий язык, а эти яссы, видимо, очень заносчивы. Благородная раса. Подпольные правители Цоты. И лучше мне вовсе не открывать рта перед Шакко, пусть кем угодно считает, лишь бы не трогал.
– На какое имя ты отзываешься, девочка? Гарш, она может говорить или ей язык отрезали?
– Я – Арина…
Так вышло, что мой начальник угодливо ответил одновременно со мной, вот только намного громче:
– Аарин, ее зовут Аарин, господин Шакко. Мы называем ее Ари. Она служит на кухне, иногда выпускаю в зал, когда много народа и Сит не справляется. Понятливое, доброе существо. Совершенно безвредна.
– Проверяли на инфекцию, в госпитале она была?
– Э-э… дда… все в полном порядке, господин Шакко.
– Сианцы в курсе?
– Пока нет, мы не думали, что надо беспокоить полковника такой ерундой.
– Значит, карантин не проходила, ты мне соврал. Ладно, власти знать не должны. Пусть сидит тихо.
– Конечно, господин Шакко, не в первый раз.
– Тшш, Ари, подойди ко мне!
Я пару раз моргнула и не сдвинулась с места, человек-змея манил меня к себе небрежным движением длинного пальца. И зачем? Будет рассматривать как редкий экземпляр живого вида? Вдруг Гарш круто оборачивается и визгливо рявкает:
– Ты чего застыла?! Ползи сюда, букашка, не видишь, тебя ждут.
Сит мигом оказывается возле меня и дергает за предплечье:
– Иди же, не бойся, никто тебя не съест. Да, она просто трусиха, господин Шакко. Они в Дейкос все такие… Низшая раса, чего с ней долго возиться.
Последняя реплика вызвала во мне бурю протеста. Неужели из-за моей минутной слабости здешние уроды решат, что население Земли сплошь пугливые «ящерки». Ни за что! Я решительно двинулась в центр ангара. И хотя сердце бешеным молоточком стучало в груди и во рту от волнения пересохло, гневно бросила в адрес Сита:
– Вранье! Сам ты низшая раса, только и умеешь, что мусор сортировать да контейнеры чистить. Отцепись, говорю! Я сама способна ходить. И быстрее некоторых разношу пиво!
Оказавшись теперь в двух шагах от ясса, который скалой возвышался над не самым низеньким Гаршем, я сложила ладошки перед грудью, поклонилась на манер приветливой японки и отрывисто произнесла:
– Добрый день! Очень рады видеть вас в нашем чудесном подворье. Заходите почаще, всегда в наличии размороженные ослиные мослы и суп-суррогат, а также брага из желе сладких клубней. Их вчера целую партию подвезли, всего треть оказалась червивой.
Последняя информация точно
– Забавная зверушка! Проследи, чтобы не обижали. И вколи «живучку», если еще не сделал. Пусть подольше протянет. Может, потом Джелло захочет посмотреть.
– Такой дорогой препарат, я думал повременить, – замялся Гарш, глядя на меня с откровенной тоской.
Услышав о каком-то местном лекарстве, я едва не подпрыгнула на месте от плохого предчувствия:
– Не надо ничего колоть, я совершенно здорова!
Меня вряд ли услышали – ясс взвалил на плечо последний пакетище с концентратом и уже направился к дверям, следом, отдуваясь, семенил хозяин «Кормушки». Едва солидный гость скрылся из виду, бывший каторжник Бубо с грохотом опустил на стол могучий кулак. Видимо, с не меньшим удовольствием он бы проломил благородный череп Шакко, но для этого ясс должен быть крепко связан или уже полумертв.
Я нацедила из бродильного чана полнехонькую кружку мутно-зеленой браги (редкая гадость, судя по запаху) и плюхнула ее перед носом недовольного кардарианца. А с другого бока к нему тут же подсела самая озорная хубанка из местного кабаре. По тому, как шаловливо она обняла Лупоглазого, стало очевидно – вечерок обоим предстоит жаркий. Но меня уже зовут к другому столу – после ухода ясса народишко будто оттаял и возжелал веселья.
Серебристому летчику накидали мелких монет, он заказал себе и двум доходягам скромный ужин, а потом тихо попросил меня подозвать Сита. Я уже знала, зачем. Бедняга хочет выпросить крохотную щепоточку желтенького порошка, распространение которого тут официально запрещено, но по большой дружбе с держателем заведения вполне возможно.
Сит сегодня удивительно добрый – молча кивнул, вынес в зал устройство вроде кальяна и лично раскурил. Скоро на осунувшемся лице пилота появилось то же самое блаженное выражение, что бывает у Фрайма, когда живот его надувается шаром от обилия еды. Кстати, надо бы воспользоваться моментом всеобщего веселья и стащить пару «лягушачих лапок» из заказа Бубо.
Эх, не выйдет, Гарш вернулся мрачнее тучи, лучше его не злить! Смотрит на меня в упор и подозрительно щурится:
– Малышка Ари, пошли-ка за мной.
– Да что я такого сделала? Сит сам виноват, не надо было намекать на мое сомнительное происхождение. Нашли козу отпущения, на себя посмотрите.
– В комнату мою, я сказал!
– А Шакко сказал, чтобы меня здесь не обижали! Вы не посмеете!
– Да кому ты нужна, чучело иноземное! Вот же харнага! Из-за твоей дерзкой болтовни перед яссом я теперь должен тратить драгоценное зелье. Осталась всего пара фифтов, а если со мной самим что случится, ага?
Кажется, начинаю понимать… и остается только упрашивать: