Ctrl Alt Delete
Шрифт:
Как этот сукин сын, вычислил куда мы отправились, я понятия не имела! Но свидание он мне испортил качественно. Явившись в кафе, где мы ужинали, разодетый как жених Шерли устроил там шоу, выложив про моего несостоявшегося кавалера такие подробности, что у меня уши в трубочку свернулись. Парень естественно полез в драку, за что и поплатился. Подоспевший вездесущий Арвен мигом успокоил его хорошим хуком слева. Шерли отделался ссадиной на скуле и оторванным рукавом дорогущего пиджака. Видела я похожий на манекене в витрине бутика в центре города! Дважды нули на ценнике пересчитала, думала, осмотрелась нечаянно. Пиджачок стоил как хорошая квартира, блин. А этому
Однако, вдоволь позлиться друг на друга нам помешал инспектор Томсон, бессменный пастырь «тупоголовых баранов», как презрительно называл Шерли сотрудников доблестной уголовной полиции. Стивен — единственный из копов, к кому мой несносный сосед относился более-менее приемлемо, признавая у того наличие малой толики работающих извилин. Мне же кареглазый обаяшка Стив просто нравился. Если бы не обручальное кольцо на пальце и фотография лапочки-дочки в бумажнике, которую он с гордостью продемонстрировал мне едва ли не в первые часы знакомства, я бы, наверное, даже позволила себе маленький флирт с симпатичным инспектором.
В самый разгар моего очередного обвинительного спича в адрес Шерли, вошедший Арвен доложил о приходе инспектора. Прервавшись на полуслове, я гордо удалилась к себе в комнату, всем своим видом показывая, что дико злая и никуда с ним не пойду.
Шерли носило где-то два дня и его отсутствие позволило мне успокоиться. Я даже успела немножко соскучиться по своему несносному соседу, когда он появился на пороге. Похудевший, уставший с запавшими глазами, он молча прошёл мимо меня и скрылся в своей комнате. Я проводила глазами его высокую фигуру и направилась на кухню, в надежде уговорить его пообедать. В том, что он явится следом, я не сомневалась. Он пришёл спустя час, облачённый в любимый халат и уселся на табурет с таким видом, будто мы вообще не ссорились. В этом весь Шерли! Я же, похоже, к тому времени уже не могла долго злится на него.
Некоторое время мы жили относительно мирно. Пока не произошло следующее…
…— Да что же это такое?! Это не дом, а минное поле какое-то — не знаешь, куда ступить, чтобы он не взорвался с полуслова! Совсем озверел психопат чёртов! — вполголоса разорялась я, остервенело работая венчиком, взбивая омлет. Настроение уже с утра было такое, что хоть вешайся. — И чего, спрашивается, ему не хватает? Накормлен, в доме порядок, тишина, конечно, если сам не орет. Микроскоп на месте, червяки его дурацкие не сдохли, копошатся себе в баночке на верхней полке холодильника. Чем не рай? Так нет же, мечется по дому, как ненормальный, смотрит своими глазюками, аж страшно. Вот пусть только попробует что-нибудь сказать, так врежу, мало не покажется! И на хрена я вообще во всё это влезла! Жила бы сейчас с предками и в ус не дула. Нет, самостоятельности захотела! Идиотка!
Сегодня, Шерли превзошёл сам себя. Того и гляди в горло мне вцепится. Как будто, я червяков его дурацких нечаянно уморила! Дебилкой обозвал. За что?! За заботу? За поддержку его безумных идей? Кто полночи просидел в кустах, едва не околев от холода, ожидая, когда мужик из дома на соседней улице вынесет очередной труп, в то время как Арвен метался по окрестностям, разыскивая нас.
А всё потому, что Шерли вообразил, что мужик — маньяк, расчленяющий свои жертвы. А бедняга всего лишь вынес в пакете очередную вазу своей помешанной на них жены!
После
Дверь с грохотом распахнулась, и я чуть не выронила миску с омлетной смесью.
— Шерли, сколько раз я тебе говорила, не врываться так неожиданно? Ты меня до смерти напугал. Я завтрак готовлю, не видишь? Хочешь есть?
Он отрицательно мотнул головой, смотря куда-то сквозь меня.
— Ты случайно не заболел?
Я поставила миску на стол, подошла и приложила ладонь к высокому гладкому лбу.
Лоб был приятный на ощупь и теплый, как и положено нормальному здоровому лбу.
— Тогда чего глаза закрыл? Болят? Слезятся?
Глаза открылись и на меня взглянул разъяренный тигр.
— Не смей прикасаться ко мне! — заорал Шерли так, что я отшатнулась и чуть не упала.
— Еще раз дотронешься, я…
И умчался.
— Уеду, — мрачно подумала я, — вот прямо сегодня соберу вещи и уеду! Задолбал, чёртов придурок!
После завтрака, я заканчивала мыть посуду и размышляла, как бы сообщить Майку о том, что хочу съехать и забыть этот кошмар как можно быстрей.
Неожиданно до моих ушей донеслось непонятное урчание. Низкое, гортанное, как будто в гостиной откуда ни возьмись появилась большая кошка. Оно врезалось в мою грудную клетку, заставляя ее дрожать и вибрировать. Я уронила намыленную и наполовину отмытую кружку в раковину и пошла на звук.
За время общения с Шерли, я уже немного успела привыкнуть к его странностям и закидонам, но то, что творилось сейчас не лезло ни в какие ворота.
Шерли вытянулся на диване, пристроив босые ноги на подлокотник, запрокинув голову и выставив напоказ дрожащее горло. Он урчал, вяло шевеля пальцами на ногах, словно дирижируя. Его руки запутались в волосах, большие пальцы медленно выводили круги у висков, самыми кончиками скользя по коже.
Вжавшись в стену, я наблюдала, как он прижимал кончики пальцев к расположенным над скулой за глазами впадинам. Медленно, с большой тщательностью он вычерчивал на коже узоры: эллипсы, спирали, восьмерки. Его губы чуть разомкнулись и в комнате вновь раздалось урчание, а грудь равномерно вздымалась и опадала в такт дыханию. Складки его любимого домашнего халата облегали бесконечные углы гибкого худого тела.
— Оххх, — выдохнул он с закрытыми глазами, голова перекатилась по диванной подушке и урчание возобновилось.
Длинные пальцы снова зарылись в ворох темных волос, пробираясь сквозь них. Сначала движения были мягкие, но скоро он уже с усилием дергал пряди, крепко стискивая упругие завитки, сминая в кулаках. А потом начал извиваться так, что халат распахнулся, футболка задралась на одну сторону, а домашние штаны сползли с бёдер, обнажая гладкую кожу и выпирающую тазовую кость.
И тут Шерли задержал дыхание, его пальцы замерли на полдороге, словно обнаружив под кожей, что-то маленькое и твердое, вроде бусины. Сосредоточился, закусив нижнюю губу, нажал сильнее, стискивая виски, а затем резко их отпуская, вдавливая большие пальцы во впадинки над скулами. Застонав, он начал совершать пальцами колебательные движения взад и вперед, погружая кожу в кожу, совмещая выпуклое с вогнутым, а я зачарованно таращилась на него, признавая, что сейчас он красив неземной, почти потусторонней, сверхъестественной красотой. Казалось, что на диван опустился ангел с алебастрово-белой кожей, и от вырывающихся из его жемчужного горла звуков по всему моему телу разливалась слабость.