Ctrl Alt Delete

Чистякова Светлана

— И всё же?

— Я пришлю к ней Инесс. Ты так о ней печёшься.

— Просто, если бы не тот взрыв…моя Дана была бы сейчас всего лишь на пару лет моложе. Анита напоминает мне дочь. Поэтому я соглашаюсь на это не только ради Шерли, но и ради неё. Всё, я ушёл.

— Погоди. Вот держи. — Майк протянул другу небольшую капуслку. Добавишь в вино своей подружке.

— Что это?

— Новейшая разработка моего биохимика. Вызывает краткосрочную амнезию. По крайней мере три часа выпадут из её памяти. Нам ведь не нужны лишние сложности, верно?

— Верно. Пока, старый интриган.

Арвен сел в машину и задумался. После того как этическая сторона вопроса была более-менее улажена, моральная интересовала его меньше всего — за свою жизнь ему приходилось делать вещи и похуже, чем занятие сексом в присутствии кого-то ещё. Да и тройничок был ему

не в новинку. Другой вопрос, что этот «кто-то» Шерли — мальчик которого он знал с детства и любил как собственного сына. Но с этим Арвен надеялся справиться, тем более что он будет только смотреть. Мальчику нужен опыт? Да пожалуйста. Он им поделится, получив при этом максимум удовольствия. А вот партнёршу нужно выбрать такую, чтобы она могла не только показать класс в постели, но и поделиться эмоциями. И такая женщина у него была. Кейси — прехорошенькая мулаточка, хрупкая, изящная как танагрская статуэтка, и при этом чувственная раскованная и смело идущая на любые эксперименты, поэтому он точно знал, что его маленькая просьба не будет воспринята в штыки. Они встречались не часто, но Кейси всегда дарила ему такие ночи, после которых он готов был горы свернуть. Посмотрев на часы, он решил, что звонить и огорошивать подобными просьбами в три часа ночи девушку не стоит и всё это терпит до утра.

Арвен заехал в гараж и неслышно поднялся по лестнице. Даже лифтом пользоваться не стал, чтобы не потревожить своих подопечных. Войдя в гостиную, он заметил пробивающийся через неплотно закрытую дверь в спальню Аниты приглушённый свет ночника. Видит бог, он не хотел подглядывать! Просто намеревался выключить свет. Бесшумно приоткрыв дверь он тут же её захлопнул, сползая по стенке на пол, зажимая рот ладонью, чтобы не выдать себя. Безудержный смех радости и облегчения рвался из его горла. Это было невероятно, но это было! Анита и Шерли занимались любовью! С горячностью и энтузиазмом свойственным только молодости, с жадностью дорвавшихся до живительного источника путников. И, чёрт! Как же это было прекрасно!

Понимая, что сидеть под дверями и дальше было бы верхом глупости, Арвен потихоньку убрался к себе всё ещё посмеиваясь и размышляя — сейчас осчастливить друга или подождать до утра.

* * *

Выйдя от отца, Шерли уселся в машину и, отгородившись от водителя шторкой, погрузился в размышления. Мысли путались между собой, и он наспех создал папку «Ларс» сложив туда свои выводы и догадки относительно этого дела, намереваясь заняться им чуть позже. Адам и его слова занимали его сейчас гораздо больше. Удивительно, но он и правда пару раз чувствовал возникающий в его доме слабый аромат яблок с корицей, при чём всегда в комнате присутствовала Анита. Он не придавал яблокам особого значения, Анита обожала эти фрукты больше всех остальных, отдавая предпочтение крепким зелёным плодам. Шерли однажды попробовал один — кислятина, но она грызла их постоянно и их запас в холодильнике, благодаря Арвену был неиссякаем. Но корицу Анита терпеть не могла и смесь этих ароматов Шерли запомнил лишь потому, что оба раза она почему-то становилась несносной злючкой, и они здорово поссорились. Природу возникновения яблочно-коричных ароматов, Шерли намеревался выяснить в самом ближайшем будущем, ибо концепция истинных пар была не лишена смысла. Возможно именно факт, что сама его сущность выбрала её на подсознательном уровне и позволил им находиться рядом, а система не считала её потенциальной угрозой.

Шерли так увлёкся размышлениями, что не заметил, как лимузин остановился у ворот его дома и створки плавно разъехались в стороны, пропуская их.

Он вошёл в гостиную, замечая поставленный на паузу ноут и надкушенное яблоко рядом. Из кухни со стаканом воды в руке показалась Анита.

— Привет, — улыбнулась она, — что-то ты долго.

Он смотрел на неё одетую в простенькую трикотажную кофточку с маленькими пуговками и голубые джинсы и не мог оторвать глаз. Он забыл о страхе причинить ей боль, забыл о неуверенности — яркий насыщенный, прямо-таки волшебный аромат затопил его сознание напрочь выметая из головы все связные мысли, кроме одной — взять её, почувствовать, пометить, сделать своей! Шерли замер в дверном проеме, во рту у него пересохло.

— Что с тобой? — на её открытом лице явственно читалась тревога, — Шерли, тебе плохо?

— Нет, — он в два шага приблизился к Аните и кончиками пальцев коснулся подбородка не в силах отвести взгляд от её губ.

Он не обратил внимания на донесшийся откуда-то

издалека звон разбившегося об пол стакана, когда их губы соприкоснулись. Его захлестнула волна тепла, прокатившаяся от кончиков пальцев ног до самой макушки, в груди зарождалось чувство, которому он не мог подобрать определения, а брюки стали неимоверно тесными, когда Анита, издав низкий гортанный стон, выгнулась ему навстречу. Один-единственный поцелуй. Всего один, и от него буквально снесло крышу. Напрочь. Шерли хотелось прикоснуться всюду, узнать, какая она на вкус, отдаться на волю расцветающему внутри пьянящему чувству, из-за которого он чувствовал себя таким живым. Прикасаться к ней, чувствовать её прикосновения было почти непереносимо и потрясающе. Теперь Шерли понимал, что хотел Аниту и раньше. Он вспомнил все те разы, когда подавлял порыв расстегнуть пижамную курточку и прикоснуться к обнажённой груди, чтобы ощутить под пальцами шёлк её кожи. Он отмахивался от этого, списывая все на простую жажду физического контакта, свойственную людям, но теперь видел ситуацию в ином свете. Его тело всегда желало Аниту, вот только разум отказывался это признать.

И теперь тело наконец-то получало свое, жадно впитывая, анализируя каждое ощущение. Больше всего это напоминало утоление голода, первый кусок пищи, взрывающийся на языке фейерверком невероятного вкуса. Каждая клетка кричала: «Да, так, еще», и, хоть он понимал, что это всего лишь химия, ощущения не ослабевали, не становились менее потрясающими. Шерли хотел, чтобы, она плавилась в его руках задыхаясь от желания, хотел запомнить каждую деталь, все увидеть и попробовать, всё ощутить. Он хотел, оказаться внутри неё, почувствовать каждое движение. Он собирался получить все и отдать ей больше, похоронив себя и её в ослепительном удовольствии.

Одним плавным движением, он сгрёб её на руки и отнёс в ближайшую спальню. Разум и тело Шерли находились в очень странном состоянии, представлявшем собой смесь спокойствия с сильнейшим, болезненным желанием. Он сделал мысленную заметку, намереваясь позже подробно исследовать протекавшие в его организме химические процессы и взаимодействие гормонов. Сейчас, впрочем, он мог лишь удивляться тишине в голове и полной сосредоточенности на собственных ощущениях — простой, четкой и ясной. Это было как откровение. Невероятно, просто потрясающе. Как он мог не знать? Как он мог, столько лет жить без этого? То, что происходило сейчас, почти пугало. Теперь он понимал, почему один человек мог впасть в зависимость от другого, пойти на что угодно — солгать, украсть, убить — ради того, чтобы удержать кого-то рядом. Он и сам за считанные минуты стал зависимым. Вероятно, Анита чувствовала то же самое. Разве можно так прикасаться, так целовать, так стонать и не испытывать при этом того же, что и он? С другой стороны, у неё было много партнеров. Быть может, она не видит во всем происходящем ничего особенного.

Шерли отбросил эту мысль. Анита лежала перед ним, такая отзывчивая и прекрасная, всё к чему он стремился, доставить ей удовольствие, выразить восхищение и трепет, которые испытывал, лаская всеми возможными способами.

Анита открыла глаза и протянула вперед руки. Она не произнесла ни слова, позволив чувствам отразиться на лице. Шерли встретил её взгляд и обхватив запястье, ласково поцеловал ладонь. Он навис над ней, второй направляя себя, и выдохнув подался вперед.

Несмотря на страх что у него ничего не получится, Шерли справился. Может, все дело было в том, как смотрела на него Анита, каким открытым и беззащитным, почти детским, было выражение её лица, или в том, что она вела себя с ним так, словно он и в самом деле был её самым желанным и любимым. Это был не просто секс, они занимались любовью. Всем управляло сердце, а сердце не любит спешки. Они долго не разрывали глубокого поцелуя. Внутри Анита была такой горячей и тесной, и это было великолепно, все происходило именно так, как должно было, и она гладя по его спине, дарила ему поцелуи, отстраняясь лишь для того, чтобы снова и снова шептать: «Шерли»…

Бесконечно долгое мгновение оба они, лихорадочно вцепившись друг в друга, балансируя на самом краю, а потом она всхлипнула, застыла и Шерли, оторвавшись от её губ, чтобы простонать её имя, впервые в жизни растворился в лавине удовольствия.

* * *

Со вздохом Шерли перекатился на кровать. Он все еще держал меня за руку, и некоторое время мы просто лежали рядом, пытаясь отдышаться.

«Ничего себе девственник!» — подумала я, вспомнив количество испытанных оргазмов и тихонько рассмеялась.