CTRL+S
Шрифт:
К счастью для Бакстера, моды, которые он получил от Рекса, были глючными и поэтому не работали. В итоге это стало сутью его защиты: он занимался только мелким мошенничеством. И поэтому его отправили на общественные работы, а не посадили в тюрьму. Хотя имя Рекса никогда вслух не называлось, родители Бакстера догадались о правде, и это внесло раскол в семью; в конечном итоге его сестра Анна ушла из дому и поселилась с Рексом в какой-то убогой квартирке в Бермондси
И тут Тео, что называется, осенило.
– Если бы риг моей матери попал в руки Рексу, он, наверное, мог бы хакнуть его глубже. По-настоящему, я имею в виду. Или, по крайней мере, мог бы найти кого-то, кто умеет делать такие вещи.
Милтон пожал плечами:
– Может быть. Но это все спорно, потому что ее рига у тебя в любом случае нет.
Тео встал и приблизился к плавающей в воздухе гигантской голове блондина. Протянув руку, он остановил ее вращение.
– Да. Но он есть у него…
Сохранив файл с изображением бандита, Тео снял риг и устало потер глаза. Давали о себе знать знакомые признаки приближающейся мигрени, просыпавшейся в результате напряжения, накопившегося в его теле.
– Если я найду его, то смогу вернуть риг.
– Или же он приведет тебя к твоей маме… – Милтон сделал паузу, а Тео кивнул. – И тогда он сможет убить вас обоих.
Тео нервно пригладил рукой волосы. Милтон снял свой риг и бросил его на кровать. Подойдя к Тео, он обнял друга за плечо.
– Перестань постоянно прокручивать это в своей голове. Ты уже выпрыгнул из долбаного окна. Он едва не спалил вас с Клемми живьем. Речь идет о серьезном гангстере. Каковым ты не являешься. Твоя работа, Тео, – готовить бургеры в закусочной. Ты и близко не дотягиваешь до его уровня. – Такое сравнение было ударом по его гордости, но Милтон упорно продолжал свою слабо вдохновляющую мотивационную речь. – Ты сделал все, что мог, – ты убежал от него. Поэтому подай заявление про этот бардак, пока не стало хуже.
Тео сделал медленный вдох: частично чтобы как-то ослабить нарастающее болезненное давление в голове, но в основном чтобы сдержаться и не наговорить Милтону лишнего. В конце концов, его друг всего лишь старался ему помочь, пусть даже выкладывая ему в лицо суровую правду.
Он похлопал Милтона по плечу:
– Ты прав. – Он сел на кровать, чтобы надеть кроссовки, которые одолжил ему Милтон. Они тоже принадлежали его отцу и тоже были на размер больше нужного, но не в его положении жаловаться на такие мелочи. – У меня вечером смена. Я лучше пойду.
Тео нацепил на голову свой риг и кивнул в знак благодарности:
– Спасибо за обувь и хреновые джинсы.
– Обращайся в любое время.
Он постарался уйти как можно скорее. У него действительно сегодня была смена, которая начиналась через сорок семь минут. Поэтому он первым делом позвонил на работу, сказавшись больным.
Второй звонок был адресован Клемми, чтобы предупредить ее о своем приходе. На случай, если он опять испортит ей еще одно свидание.
Глава одиннадцатая
Дом Клемми, старый особняк на две семьи в эдвардианском стиле, который стоял на пологом склоне холма в районе Масвелл-Хилл, был совсем не таким роскошным, как у Милтонов, но достаточно просторным. В любом случае он был лучше всего того, на что могла бы рассчитывать Элла. На самом деле семья Клемми была в состоянии позволить себе такое жилье только благодаря жалованью ее отца-полицейского. Использование промышленных 3D-принтеров в строительстве очень сильно сбило цены на все более доступное.
Клемми не попыталась отговорить Тео от того, чтобы он пришел к ней, когда он позвонил ей из метро на полпути к ее дому. Но, судя по ее голосу, и не особенно обрадовалась. А может быть, ему просто показалось.
– Классный прикид, – прокомментировала его внешний вид Клемми, открыв ему дверь; сама она была одета в свободно висевший на ней серый тренировочный джемпер и черные джинсы. Она критическим взглядом окинула его с головы до ног. – Дай угадаю: ты решил одеваться в стиле девяностых?
В отличие от нее самой, родители Клемми были воплощением дружелюбного обаяния; впрочем, на Тео это оказало противоположное действие – он смутился еще больше. Мачеха Клемми, Аугуста, настояла на том, чтобы он пообедал с ними, и быстро сервировала еще одно место за столом. В говоре ее угадывался легкий польский акцент. Насчет ее возраста Тео ничего сказать не мог – то ли под сорок, то ли хорошо за. Клемми никогда с ней не ладила – и все об этом знали, – хотя Тео не мог понять, чем это вызвано, поскольку к нему эта женщина всегда относилась очень тепло и доброжелательно. Вероятно, это объяснялось тем, что она в их семье заняла место родной матери Клемми.
Тео видел ее мать на фотографиях: красавица с волосами цвета воронового крыла, притягательными миндалевидными карими глазами, пухловатыми губами и безупречно гладкой смуглой кожей, подчеркивавшей высокую линию ее скул. Она выросла во Франции, и в крови Клемми определенно чувствовались ее гены. Согласно картине, которая по кусочкам сложилась у Тео за годы их общения, у ее матери был роман на стороне и она от них ушла, когда Клемми было девять лет – очень впечатлительный возраст, как раз тот момент, когда родители могут нанести тяжелую психологическую травму своему ребенку.