Цугцванг
Шрифт:
— Амелия, все стоящее дается очень непросто…
— Это что Боб Келсо [5] ? — вырывается раньше, чем я это понимаю, и через мгновение комната заполняется смехом этой парочки.
Особенно Жениным. Она так хохочет, что я чувствую себя неловко, смотрю на Мишу. Он слегка пожимает плечами, потом переводит влюбленный взгляд на жену и отвечает.
— Это наш любимый сериал. Можно сказать, что именно он лежит в основе наших отношений.
— Эээ…
— Как-нибудь я тебе все расскажу, — вмешивается Женя, махая руками, — Но если кратко:
5
Роберт «Боб» Келсо, доктор медицины, — вымышленный персонаж, которого играет Кен Дженкинс в американской комедии-драме «Клиника».
— Амелия, может тебе тоже налить немного? У нас есть отличное…
— Она не пьет, Миша, — раздается холодный рокот, который тут же сворачивает все веселье, и мы медленно переводим взгляд на его источник.
Максимилиан стоит рядом, его снова что-то бесит, а точнее я — смотрит то он именно на меня, не мигая, и я отворачиваюсь к окну. Не хочу даже так отвечать, нет в этом никакого смысла.
— Ей уже есть восемнадцать и…
— Мне только не хватает пьяного, малолетнего трипа перед Мариной. Все итак сложно, давай ты не будешь ухудшать положение? Вроде старший, должен быть разумным.
— Я разумный, — цедит сквозь зубы Михаил, — Может это ты включишь разум? Марина не монстр, не стращай девочку.
— Мы оба знаем какая наша сестра. Я ее не стращаю, а готовлю.
«Так вот что он делал?! И книга…» — кошу взгляд на том с правилами этикета, — «Он пытается не дать своей сестре поводов до меня докопаться?!»
Резко поднимаю глаза и тут же сталкиваюсь ими с Максимилианом. Он не ухмыляется, даже намёка нет на веселье и, кажется, он…волнуется?
«За меня?…»
— Она приехала!
Адель рушит момент, вскакивает и бежит в сторону двери, и всё тут же приходят в движение. Напряжение, кажется, буквально долбит в маленький гонг, который предвещает взрыв.
«Еще один таймер обратного отсчета, который показывает, что осталось совсем немного…»
Я напрягаюсь, а когда слышу приятный, глубокий голос, у меня внутри все исходит на вибрацию.
— Привет, малышка…Я тоже рада тебя видеть.
— Тебя так долго не было!
— Всего месяц, — устало отмахивается Марина, — Не такой большой срок.
— И все равно, я скучала. Как ты долетела?
— Нормально, правда в с нами летел ребенок, и это просто кошмар. Он всю поездку то смеялся, то рыдал.
Адель начинает хохотать, и я невольно хмурюсь, ведь смех ее настолько наигранный, что хочется номинировать ее на "Золотую малину" [6] .
«Я одна это слышу?!» — нет, не одна.
6
«Золотая малина», также «Раззи» — придуманная в 1981 году американцем Джоном Уилсоном антинаграда, отмечающая худшие актёрские работы, сценарий, режиссуру, кинопесню и фильм года.
Почти все в зале, включая Алексея и Рому, невербально, но выражают мои мысли, а когда я перевожу глаза на Настю, та свои закатывает. Ей все это совсем не нравится, но, камон, подруга, вставай в очередь, потому что мне это не нравится еще больше.
Тонкий звук шпилек о плитку снова действует повсеместно: каждый вытягивается по струнке, напрягается и гипнотизирует взглядом арку, где через миг появляется прекрасная, молодая женщина.
«Че-е-е-рт…какая же она красивая, твою мать…» — возможно, мне бы и хотелось сказать что-то другое, но Мира просто великолепна.
Стройная, высокая, с длинными волосами примерно по лопатки, идеальной осанкой и невероятно притягательной улыбкой. Она совершенно точно умеет держать себя и правильно подать, потому что не смотря на все, что мне тут о ней наговорили, я не могу отвести от нее взгляда.
— Ну и? Так и будете стоять или поздороваетесь с сестрой? Не виделись же…
Обращаясь к братьям, она пока не видела меня, но наконец ее взгляд цепляется за мою персону и тут же меняется. Он холодеет моментально, словно отгораживает за собой огонь, который я вижу все равно: правду сказала Женя, эта женщина меня ненавидит до кончиков волос. Я вижу это, как и чувствую мощную, неконтролируемую волну черной, дикой ярости, направленный точно в мою сторону.
— Вы, кажется, знакомы, но освежу твою память… — говорит наконец Максимилиан, вежливо улыбаясь, — Это…
— О, я прекрасно знаю, кто это такая. Что она здесь делает?!
Ну вот и все. Маски пали. Марина по щелчку пальцев скидывает всё притворство, делает шаг на брата, гневно раздувая ноздри, а Адель только подкидывает дров, шепча ей в спину.
— Макс хочет, чтобы она присутствовала везде.
— Что?!
— Адель, твою мать! — рычит Алексей, на что она тут же взбрыкивает, дергая плечами.
— А что?! Марина должна знать! Я считаю…
— Не лезь!
— Но…
— Я сказал — не лезь!
Пока громко пререкаются один брат с сестрой, другие долбят друг друга ментально. Марина и Максимилиан не говорят ни слова, и все равно ведут не шуточную войну, даже, скорее всего, пострашнее той, что мы слышим. Только вот в отличии от первых, они не собираются нас посвящать в детали, потому что они слишком разные. Я это вижу: Адель и Алексей отличаются от них, пусть в каждом и течет кровь, что их роднит, они — разные.
— Я жду тебя в кабинете. Вас обоих!
Все, что говорит Марина перед тем, как развернуться и направиться вглубь дома, куда приглашены, как я понимаю, только Максимилиан и Михаил. Они то и отделяются от группы, переглянувшись друг с другом, уходят, и это лишь подчеркивает их различия со сводными родственниками.
— Не волнуйся… — шепчет на ухо Евгения, усаживая меня обратно на диван, — Они поговорят, Миша ее убедит сбавить обороты. Он у них в паре разум, у него получится…
«Кажется, она и сама не верит в то, что говорит…»