Цугцванг
Шрифт:
Там трясся от страха молодой паренёк, Платон, оказавшийся в экспедиции в качестве медбрата.
— Что ты творишь? — крикнул разъяренный Макар.
— Я… я не хотел. Я даже не знал, как двери открываются, — медик был явно растерян и не на шутку напуган.
— Ты хоть понимаешь, что ты натворил? — продолжал нагнетать учёный.
— Я не хотел, клянусь! Не понимаю, как это всё произошло!
Макар двинулся на него, не в силах совладать с гневом, но вновь почувствовал крепкую хватку на рукаве. Глебу достаточно было взглянуть на своего коллегу, чтобы тот успокоился.
—
— Это не он, — вмешался подоспевший Вениамин. — Похоже, его заставили сделать это. Переговоры придётся вести на их территории.
— Какие переговоры?
— О чём речь?
Снова посыпались удивлённые вопросы и испуганные возгласы. Тогда впервые с момента переселения заговорил Глеб:
— Всё, что вам необходимо знать, это то, что нация снаружи миролюбивая. По крайней мере, так было чуть больше тысячи лет назад, когда я последний раз был тут. Есть вероятность, что они изменились не в лучшую сторону. Нам остаётся только надеяться, что этого не произошло.
— Умоляю, — окончательно потеряв мужество, завопил Платон, — скажите — что, если они изменились? Что с нами будет?
— Ваша смерть — последнее, что их интересует.
— И всё-таки, Глеб, кем бы ты сейчас ни был, ответь: где мы? — вмешался Саша.
— Вы назвали эту планету Кармен.
Робко переминаясь с ноги на ногу, члены экспедиции всматривались через открытые двери шлюза в заросли, открывшиеся их взору. Никто не рисковал сунуться наружу, а Вениамин стоял неподвижно, зажмурив глаза, с гримасой сильнейшего умственного напряжения на лице.
— Это не может продолжаться вечно! Либо летим в безопасное место, либо набираемся смелости и выходим, — предложил Тимофей. — Чего мы, как испуганные мыши, пытающиеся стащить кусочек сыра из кладовки?!
— Самое страшное, что может случиться с мышью — мгновенная смерть от тапка или мышеловки. Но скорее всего, ей удастся удрать, — возразил Саша. — А здесь у меня такой уверенности нет.
— И сколько мы будем тут сидеть и бояться? — спросил охранник и, не дождавшись ответа, вышел наружу под тревожные возгласы всей экспедиции.
Тимофей осмотрелся по сторонам и сделал характерный жест остальным членам экипажа — всё в порядке. Затем он развернулся и пошёл дальше. Остальные быстро потеряли его из вида среди густых сочных растений, похожих на те, что растут на Земле в тропиках.
То ли его храбрость оказалась заразительной, то ли всем стало стыдно за свою робость, или, может, кто-то испугался за жизнь Тимофея, но, так или иначе, один за другим люди стали выходить из станции, с любопытством и опаской озираясь по сторонам. Никаких захватчиков, никаких существ, ничего, что могло нести хоть какую-то угрозу.
Спустя несколько минут полторы сотни человек с интересом рассматривали местную природу, будто забыв о возможной опасности. Только трое инопланетян, вселившихся в тела землян, продолжали стоять неподалеку от шлюза и, закрыв глаза, изображали активную умственную деятельность.
Когда бдительность окончательно сошла на нет и уже стали поступать предложения развести костер и разогреть пюре из каштанов с Евы, Макар неожиданно открыл глаза и начал кричать:
— Назад, все на станцию, быстро! Никаких костров, никаких обедов, все бегом на станцию, это не шутка!
Орал он так, что ни у кого и мысли не возникло, что он шутит.
Все опрометью бросились спасать свою жизнь от неизвестной опасности, которая, впрочем, мгновенно себя проявила. Саша почти сразу был сбит с ног более расторопным членом экспедиции и, поднявшись с земли, обнаружил, что бежать уже некуда. Вокруг него образовалась сплошная высокая преграда в виде уже знакомых частиц, активно роящихся вокруг него.
Сквозь них было видно, что на остальных также набрасывались электронные ловушки. Оценив происходящее, Саша предпринял отчаянную попытку прорвать оцепление и что было сил ринулся вперёд. Стена светлячков выдержала, одарив его потоком обжигающего, колючего холода, от которого у лесоруба закружилась голова.
У остальных тоже ничего не получалось. Они безрезультатно бились о рой, тот их останавливал, жалил и мгновенно перегруппировывался, готовясь к новой атаке. Послышались мольбы о помощи и гневные ругательства в адрес неизвестных.
Саша осторожно прикоснулся рукой к этой живой стене — никаких болевых ощущений и сопротивления. Светлячки едва ощутимо касались его ладони и тут же отстранялись, сохраняя при этом целостность конструкции. «Чудеса», — подумал он и вдруг осознал, что совсем не напуган. Удивившись собственному хладнокровию, он начал смотреть сквозь изгородь на своих товарищей. Все, кто попался в западню, пытались прорваться наружу. Всякий раз их план проваливался. Неизвестные частички жёстко пресекали попытки пройти сквозь их редут, каждый раз тем сильнее «обжигая» узника, чем яростнее он в них врезался. Саша бросил взгляд наверх и увидел, что «светлячки» не смыкались над его головой, а выстроились в чёткий цилиндр, вершину которого он даже не смог разглядеть. Выбраться невозможно.
Несколько часов в заточении он провёл, наблюдая то за глупостью и упрямством некоторых членов экспедиции, продолжавших попытки бегства, то за движением светлячков. Саша обратил внимание, что у их хаотичного, на первый взгляд, движения есть одна закономерность. Частички выныривают из-под земли и, вырисовывая замысловатую траекторию, со временем улетают наверх, будто меня друг друга. При этом они ведут себя как живые: осторожно облетают своих соседей и не причиняют вреда напрасно. Саша сел и без каких-либо последствий опёрся спиной об эту живую стену.
Но его спокойствие быстро развеялось, когда он увидел несколько силуэтов, стремительно приближающихся к ним. «Это конец», — подумал он и закрыл глаза, пытаясь приостановить накатывающую волну страха. К его «клетке» вплотную приблизился кто-то, очень похожий на человека. Абсолютное отсутствие каких-либо черт делали незнакомца похожим на манекен. Едва силуэт шагнул к Саше, светлячки осторожно обогнули его тело, и оно беспрепятственно проникло внутрь. Сердце лесоруба бешено билось от страха.