Curriculum vitae
Шрифт:
– А смысл?
– Пока не знаю. Всё зависит от дальнейшего хода нашего разговора.
– У меня есть право выбирать варианты?
– О! Не будь так пессимистичен! Даже если тебя съели, всё равно есть два выхода!
– Звучит романтично. И с чего начнем?
– Раз я – инициатор, то с моего рассказа. Уверен, что смогу внести некоторые свежие краски в ваши сухие рапорты и боевые донесения из командировки на Балканы.
Распутин опустил голову, поиграв желваками, осторожно, будто боясь разбить, поставил бокал на стол, медленно поднял глаза и неожиданно улыбнулся, приняв для себя какое-то решение.
– Ходи, Петер! – крикнул он снизу вверх, засунув руки в карманы брюк.
– Не понял…
– Это, как в шахматах. Играющий белыми ходит первым.
– Спасибо, сразу не сообразил… Итак, боснийский театр военных действий тянулся по ущельям и лесистым горам на сотни километров. У воюющих сторон не хватало сил на сплошную линию фронта, поэтому они создали очаговую оборону с нейтральными полосами до нескольких километров. Ваш легион ввели на такую ничейную территорию, обязав пресекать мародерство и препятствовать боестолкновениям, уничтожать диверсантов и снайперов конфликтующих сторон. Ваша с Василием антиснайперская пара очень скоро оказалась одной из лучших по выявлению засад, скрытых позиций и пресечению диверсий на линии разграничения. Если не ошибаюсь, больше двадцати успешных операций?
– Двадцать восемь, – Распутин запрокинул голову и прикрыл глаза, вспоминая те дни. Он сделал первый лёгкий прогулочный шаг к лестнице на второй этаж.
Дальберг кивнул, отсалютовал Григорию бокалом, сделав глоток, поставил его на перила. Из внутреннего кармана он вытащил увесистый блокнот, откинул закладку и скользнул глазами по странице.
– Тут появляется первая странность, не замеченная вашим командованием. Почти 90 % времени вы работали на мусульманской линии разграничения и наколотили там почти три десятка аборигенов, а в редкие дни патрулирования сербской линии урон оказался почти нулевой… Мне даже интересно, чем же вам не угодил этот единственный сербский снайпер, которого вы ликвидировали?
– Мародерство, – коротко ответил Распутин, ставя ногу на первую ступеньку изящной дубовой лестницы.
– Допустим, – не стал спорить Петер. Почти два отделения санджакли, спецназа боснийских мусульман, вы тоже поймали на мародерстве?
– Именно так!
Ещё шаг, ещё одна ступенька. До второго этажа библиотеки их осталось не больше десятка.
– Но почему их обязательно надо было всех убивать? Может стоило просто арестовать и доставить в расположение?
– Как ты себе представляешь арест двумя легионерами двух десятков укуренных, обдолбанных и вооруженных до зубов уродов?
Ещё несколько шагов вверх. Удивительная лестница, совсем не новая, а ни одной трещинки в лакированном дереве, ни единого скрипа. Дальберг, увлеченный своими записями, не обращал никакого внимания на перемещения Распутина.
– Не спорю. Но может стоило взять в плен хотя бы их командира с адъютантом?…
– Они пытались прорваться, прикрываясь мирными жителями…
– Мирными сербами, ты хотел сказать?
– А какая разница?
– Для меня – никакой. Я вообще не различаю этих балканских туземцев. Но для вас, наверно, разница существует, вы же отказались сопровождать по сербскому анклаву автобус с мирными хорватами.
– Только потому, что у них под сиденьями находилось оружие и боеприпасы.
– А так ли важно, что у них было под сиденьями? Там ехали некомбатанты. Женщины, дети. Ты хочешь сказать, если бы в багаже вы нашли оливковые ветви, то согласились бы?
– Безусловно!
Последняя ступенька. До Дальберга осталось метра три, но между ними – письменный стол и кресло. Надо обходить.
– Вы не побоялись нарушить приказ командира американских "морских котиков"?
– Нет, я предложил ему разгрузить транспортное средство от посторонних вещей, и он сам отстранил меня от дальнейшей операции.
– Really? Какой-то прокол у меня с информацией… ОК. Ты не устал?
– Наоборот, только раззадорился, – натянуто улыбнулся Распутин и не спеша двинулся в сторону Дальберга, с деланным, наигранным интересом разглядывая корешки книг и легко касаясь обложек фолиантов.
– У Велебита, там, где сербы оказали упорное сопротивление, по команде американского главнокомандующего Роджера Коэна легион пропустил подкрепления хорватов и только на твоём блок-посту возникла досадная заминка, едва не приведшая к катастрофе хорватских штурмовых подразделений.
– В тот день с самого утра была отвратительная связь, поэтому я и потребовал письменный приказ…
– Допустим, но когда к сербам шло подкрепление…
– Я его тоже не пропустил…
– Да, всё верно. Но после разговора с тобой тет-а-тет командир сербского отряда провел своих людей по горам под носом вашего блок-поста и вы даже не соизволили сообщить об этом по команде.
– Ни я, ни другие легионеры ничего не видели. Зелёнка мешала!..
– Прекрасно!.. А что вы делали на сербской территории, аж в семи километрах от линии разграничения и вашей зоны ответственности?
– Преследовали сербского снайпера, повышали результативность работы…
– И конечно же, совершенно случайно наткнулись на охотников?
– Так ты называешь тех, кто, заплатив три тысячи долларов, приглашался для участия в сафари на людей? [12]
– На людей? Ты имеешь ввиду сербов?
– А “охотники” насиловали и убивали кого-то ещё? Может, немцев или французов?
– У нас разное представление… Впрочем, это неважно… Итак, вы уничтожили всех охотников до единого, двенадцать человек, не поинтересовавшись, кто перед вами…
12
Исторический факт – Во время войны в Боснии лондонское турагентство, специализирующееся на VIP-персонах, устраивало «Каникулы-сафари». Подразумевалась настоящая охота на людей. Неделя «сафари» стоила всего 2700 долларов. Любители летели в Мюнхен, оттуда их доставляли в Загреб, а потом – в «мягкую» зону военных действий, где они становились членами Хорватской интербригады. Наёмникам-убийцам выдавалось оружие, им беспрепятственно разрешалось фотографироваться над трупами сербов, убивать, насиловать. В основном в Хорватию приезжали немцы, голландцы, англичане, американцы, датчане, венгры, носили форму Вермахта и СС.
– Они не представились – это раз, палить начали первыми – это два, мы защищались – это три…
– Да, читал я ваши рапорты… Но осмотр места происшествия говорит о грамотной засаде, а не о случайном боестолкновении… Наконец, контрольные выстрелы…, - Дальберг оглянулся через плечо на Распутина, оказавшегося позади и снисходительно улыбнулся, как делают это взрослые в ответ на оправдание школяра “варенье съел не я, а канарейка”.
– Мне добавить нечего, – Распутин отвел глаза.
– Мне – тоже, – кивнул Дальберг, опять повернулся спиной к Григорию и закрыл блокнот, пряча записи во внутренний карман пиджака. – Остался всего один вопрос… Вы действовали самостоятельно или по чьему-то поручению?