Цусимские хроники. Чужие берега
Шрифт:
Два судна, видимо торпедированные ими, сидели в воде много выше ватерлинии, заметно накренившись, возможно, затонув на мелководье. Три наших эсминца, рассыпавшись в цепь, держались на фарватере дальше к востоку. Все их орудия вели частый огонь по берегу и палубам судов, откуда им стреляли в ответ. Трех других нигде видно не было. Скорее всего, они углубились в заставленную судами бухту.
Свернув с судоходного канала в акваторию стоянки, четко обозначенную буями, крейсер снизил ход и шел теперь впритирку к стоящим буквально борт к борту друг с другом судами всех размеров – от портовых буксиров до приличных океанских пароходов. По нему били со всех сторон малокалиберные
Но скоро форты пляжа Дан-но-Ура сменили свою цель. Теперь они посылали залп за залпом в пролив, переключившись, видимо, на броненосцы береговой обороны, еще не видимые с «Жемчуга». Зато со стороны Таноуры прилетало все больше, в том числе из стрелкового оружия и развернутых прямо на берегу полевых орудий. Еще несколько человек на палубе было ранено. По бортам и надстройкам часто стучали винтовочные и шрапнельные пули, но попаданий снарядами крупнее миноносных калибров не было.
Крейсер продолжал медленно продвигаться к выходу с фарватера, стреляя на оба борта. В 06:47 впереди справа по курсу открылись заросшие сосновым лесом возвышенности мыса Есаки. Фарватер теперь просматривался до восточного входа. Никаких крупных судов на нем не было. Явной угрозы со стороны Таноуры тоже.
Зато дальше, милях в пяти-шести, от обилия целей буквально рябило в глазах. Небольшие парусники, удалявшиеся в восточном и северо-восточном направлении, буквально закрывали горизонт. За ними на разном удалении поднимались к небу несколько столбов дыма, вероятно, от каких-то уходивших судов, тоже драпавших на восток полным ходом.
Слева по курсу были отчетливо видны холмы острова Манджу и шапка леса на расположенном между ним и уходившим от пролива на северо-восток берегу Хонсю, небольшом плоском каменистом островке. Там вполне могли находиться другие японские батареи, но пока они не проявляли активности, хотя дистанция до островов по дальномеру не превышала двадцати – двадцати пяти кабельтовых и продолжала сокращаться.
Достигнув Симоносеки, «Ушаков» и «Сенявин», не сбавляя хода, шли мимо, ведя огонь из скорострелок левого борта по всему, что видели в гавани. Брандвахта у Ганрюдзимы очень быстро оказалась разбита этим огнем. Один из сторожевиков взорвался, вероятно, имел мины или минные аппараты на корме. Пожары на пытавшихся отстреливаться пароходах усилились. Это подавило остатки воли к сопротивлению у большинства гражданских команд стоявших в порту судов, и стрельба резко ослабла, хотя окончательно и не прекратилась.
Видя бедственное положение, в котором оказался головной крейсер штурмовой колонны, Йессен спешил ему на выручку. Стремясь в то же время максимально обезопасить фарватер для прохождения остальных сил флота, он приказал развернуть на пароходы башни главного калибра. На фалах «Ушакова» подняли сигнал по международному своду: «Стравить пар и срочно покинуть судно», а с мостика замигал ратьер, передавая целеуказания для второго корабля в колонне.
Спустя две минуты, когда одно из дымивших трубой судов, пытавшееся сняться с якоря, было взято на прицел и стало ясно, что предупреждение не возымело желаемого действия, последовали двухорудийные залпы с обоих броненосцев. Десятидюймовые фугасы из кормовых башен кучно легли в цель, буквально разорвав неугомонный транспорт, а носовые башни сразу начали наводиться на следующего.
После этого оставшиеся люди с палуб стоявших во внешнем ряду транспортов начали прыгать не только в шлюпки под
Трехдюймовки и стодвадцатки, не способные простреливать носовые секторы, оставив в покое пароходы, начали засыпать шрапнелью и фугасами не видимые для них склады, причалы и мастерские в портах на обоих берегах Симоносеки, стараясь не дать развернуть там хоть какую-то береговую оборону и нанести максимальный ущерб портовой инфраструктуре. Кормовые башни тоже дали пару залпов.
Используя половинные заряды, они имели реальный шанс достать своими мощными фугасами привлекательные цели, скрытые за рядами разгружавшихся или ждущих очереди на разгрузку судов. Первоначальным планом предполагалась обязательная бомбардировка портов, но при этом должна была быть корректировка с аэростата. Теперь же, когда аэростат оказался потерян в самом начале боя, били по целеуказаниям из артиллерийских рубок. Фактически по площадям, поскольку из-за недостаточного обзора не имели ни малейшего понятия о результатах своего огня. Осознав это, стрельбу задробили, опасаясь зацепить жилые кварталы.
Как стало известно уже после войны, серьезных разрушений в районе доков и складов не было, а несколько все же упавших в черте города Симоносеки снарядов вызвали лишь небольшой пожар среди домов и на мануфактуре. Зато стрельба по площадям шрапнелью, дававшей значительный разброс, сильно затрудняла все передвижения по улицам и портовым зонам, не позволив своевременно вывести на причальные стенки полевую артиллерию ожидавших погрузки армейских частей, стоявших лагерем поблизости и поднятых по тревоге.
Порт Модзи казался полностью разрушенным. Даже длительный обстрел из тяжелых орудий вряд ли дал бы такой впечатляющий результат. Все суда, что были в его гавани, либо уже лежали на дне, либо тонули с различной скоростью. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. Среди остовов судов и на берегу все сильнее разгорались пожары, так что толком разглядеть что-либо было довольно трудно. Восточнее, там, куда ушел «Жемчуг», а еще раньше эсминцы, из-за крутых холмов также поднимались дымы, то ли из труб наших головных кораблей, то ли японских. А может, и от пожаров. В небо постоянно взлетали сигнальные ракеты.
Дальнейшая зачистка портов Симоносекского пролива и приведение фарватера в непригодное для использования состояние в задачи отряда поддержки авангардной группы не входили. Поэтому терять время здесь Йессен не собирался. Его цели теперь были дальше, тем более что за кормой отряда из-за Хикошимы уже показались корабли третьей группы.
Стрелять по раскрывшим себя обстрелом «Жемчуга» японским батареям у восточного устья пролива сразу оказалось невозможно, даже несмотря на переданные головным крейсером ориентиры. Горизонт в том направлении был закрыт дымом из его труб. А когда он ушел вправо за мыс Мекари и цели, к тому же дополнительно обозначенные его стодвадцатками и шрапнелью, наконец открылись, уже мешало течение, опять начавшее раскачивать броненосцы береговой обороны.