Цусимские хроники. Чужие берега
Шрифт:
Зато японцам никаких препятствий не было, чем они и воспользовались. Их залпы гремели прямо в лоб кораблям Йессена. Под этим точным огнем оба малых броненосца молча проходили самую узкую и бурную часть пролива, не имея возможности эффективно отвечать. А просто выбрасывать снаряды в сторону противника было непозволительной роскошью. Правда, на этот раз скорострелок у японцев не оказалось, так что повторения того, что было полчаса назад, не произошло. Тем не менее им удалось добиться четырех попаданий средним калибром.
«Ушаков», идя в голове колонны, принял на себя их все. Сначала ударило в якорную полку правого борта, перебив якорную цепь и скинув в воду сам якорь. При этом обрывок цепи сорвало со скоб, и он, свесившись за борт, волочился по воде. Затем разворотило левое крыло мостика, повредив трехдюймовку, стоявшую под ним и выбив весь расчет. Третий снаряд угодил в вертикальную броню носовой башни и ушел рикошетом в воду по правому борту без разрыва. А четвертый разворотил палубу перед правой носовой стодвадцатимиллиметровой установкой, повредив осколками трехдюймовку под мостиком и переранив семерых человек из ее расчета и из обслуги подачи снарядов в надстройке. Люди в среднекалиберной батарее, прикрытой щитами пушек и брустверами, не пострадали.
Гаубичные чемоданы снова ложились довольно близко, но с серьезным разбросом, иногда заливая палубы всплесками и осыпая осколками. Реального ущерба от них не было, но все же хорошо, что этих залпов было только два. Имей гаубицы меньшее рассеивание и большую скорострельность, пришлось бы совсем туго.
В 07:03, наконец преодолев последний поворот бесконечно длинного пролива, броненосцы береговой обороны, один за другим легли на северо-восточный курс. Сравнительно небольшая осадка и еще недавно миновавший свой пик прилив позволяли достаточно свободно маневрировать даже за пределами фарватера, где по картам были подходящие глубины, так что удалось уйти влево со струи течения, приблизившись еще больше к японским укреплениям и сбив неожиданным маневром пристрелку.
Открывшаяся за мысом Мекари большая стоянка крупных грузовых судов уже «опекалась» «Жемчугом» с эсминцами. Помощи они не запрашивали, так что Йессен целиком сосредоточился на подавлении береговой обороны. До японских фортов на Хонсю теперь было от пяти до девяти кабельтовых, и русские пушки, управляемые опытными комендорами, методично сравнивали их с землей.
К этому времени стволы всех скорострельных орудий левого борта, почти не замолкавших с начала боя, сплошь покрылись волдырями вздувавшейся от перегрева краски, хотя их постоянно поливали водой из ведер и пожарных рукавов. Пока, к счастью, отказов и поломок в артиллерийской части не было.
Гаубичную батарею с полумили густо накрыли шрапнелью, сосредоточив огонь уцелевших трехдюймовок с обоих броненосцев, а среднекалиберную начали обрабатывать фугасами. Минимальная дистанция была вполне комфортна для нас, позволяя хорошо видеть позиции противника и уверенно вести прицельный огонь, экономя далеко не безграничный боекомплект.
Уже первые русские залпы дали гарантированные накрытия, после чего броненосцы перешли на беглый огонь. Главный калибр снова стрелял ослабленными зарядами. Разрывы десятидюймовых стальных пироксилиновых бомб были весьма эффектными и эффективными. Хотя, к сожалению, не такими частыми, как хотелось. В башнях начались проблемы с гидравликой приводов, из-за чего орудия порой пропускали залпы. Несмотря на точный и плотный обстрел, моментально привести к молчанию японские пушки было невозможно.
А вскоре их поддержал и еще один форт, показавший свои зубы с мыса Есаки. Там снова были тяжелые гаубицы и нескорострельные среднекалиберные пушки. Причем последних оказалось более десятка. Все орудия размещались в трех батареях, расположенных настолько близко друг к другу, что почти сливались в одну, вытянутую вдоль побережья на пятьсот-шестьсот метров артиллерийскую позицию.
Они открыли огонь сразу, как только корабли Йессена накрыли форты на северном берегу пролива. Дистанция до мыса Есаки к тому времени была около двух миль, и броненосцы начали отвечать из скорострелок правобортных батарей почти без задержки, ведя бой теперь на оба борта. Вскоре к ним присоединился «Жемчуг», вышедший прямо на траверз мыса и оставивший пароходы на стоянке Таноура миноносникам.
Его скорострелки часто били с прямой наводки, отыгрываясь за все сразу, постоянно давая накрытия. А затем из глубины пролива подтянулись и большие броненосцы с «Донским» и вновь вернувшимся в боевую линию еще парящим из кормовых помещений «Апраксиным». Там, откуда они пришли, в небо вставали столбы густого черного дыма.
С приходом больших броненосцев, оказавшись под сосредоточенным перекрестным массированным огнем, японцы на обоих берегах пролива стали стрелять заметно хуже, в то время как наше давление, наоборот, быстро набирало силу.
Едва обогнув мыс Мекари, корабли третьей группы, которым не нашлось «работы» в проливе после подавления западного сектора японской обороны, сбавили ход до малого и перестроились поперек фарватера в правый пеленг. Проходя акватории Симоносеки и Модзи по уже пробитой дороге, им так и не довелось пострелять. Назначенные цели на берегу оказались недоступными, а все прочее уже разбитым, так что у пушкарей, буквально «чесались руки».
И вот теперь, справившись окончательно с пожарами и другими повреждениями, насколько это было возможно, имея форты в подходящих секторах стрельбы, они начали пристрелку по мысу Есаки носовыми плутонгами и башнями, не забывая одновременно бить из всего остального за корму влево и по видимым очагам сопротивления среди транспортов и едва проглядывавших за ними хлипких построек селения Таноура справа.
Очень быстро японские форты оказались под мощным, хорошо управляемым, подавляющим огнем с минимальных дистанций. Полевые батареи, весьма досаждавшие миноносцам, занявшимся уже подбором подходящих трофеев, были моментально сметены со своих открытых позиций. Превосходство флота было неоспоримым, что быстро начало сказываться.
Двигаясь на восток, следом за «Ушаковым» и «Сенявиным», державшимися северной кромки фарватера, «Орел», «Бородино», «Апраксин» и «Донской» перекрывали оставшуюся часть судоходного канала и оставляли у себя слева по корме еще стреляющие, но уже почти не опасные батареи района Дан-но-Ура, совершенно скрывшиеся из вида среди разрывов.
Конец ознакомительного фрагмента.