Цвет махаона
Шрифт:
Билл зажмурился в надежде, что скроется от сверлящих его взоров. Но вскоре понял, что план провальный. Долго так просидеть не удастся и рано или поздно придётся открыть глаза, и перед ним всё так же будут нависать эти угрюмые лица.
– Хорошо! – разводя руками, сказал Билл. – Я отвечу!
– Ну же, – улыбаясь, подмигнул Джерри.
– Нет. Я головой не ударялся! Но она часто очень сильно болит. Я пью таблетки, которые мне посоветовали в аптеке. Они помогают.
– Как часто она болит?
– Примерно раз в три или четыре дня.
– Что-то ещё странное происходит?
После долгой паузы Билл поднял испуганный взгляд и сказал:
– Я будто теряю память в этих болях. Ничего не помню. Как отрезает!
– Ясно, – вздохнув выдавил Малькольм.
– Что вам ясно? – встревоженным голосом спросила Мила.
– Вам лучше обратиться к психиатру! – сложив руки, утешал Джерри. – Сейчас я только могу выписать диазепам.
Мила поблагодарила Джерри и вышла с сыном из кабинета. По дороге домой они зашли в магазин за водой. Билл за несколько минут опустошил литровую бутылку. Он хотел сходить к своим друзьям, но мать его не отпускала от себя ни на шаг. Боялась, что приступ повторится. Она уже и представить боялась, до чего доведут его эти припадки.
Голубой купол неба возвышался над городом. Ни единого облачка. Лучи выглядывающего из-за церковной башни солнца насыщали своей силой всё живое.
Подходя к дому, Билл с мамой увидели на крыльце Джона. Она схватила сына за руку, но не сбилась с пути.
– Простите меня, родные! – отчаянным голосом сказал Джон. – Я совершил глупую ошибку. Понимаю, что меня сложно извинить, но выслушайте.
Мила с сыном прошли мимо него. Она слышать не хотела слов его раскаяния. Понимала, что он ударил их с Биллом, а это самое страшное, что может совершить, когда-то любивший её человек. Джон рухнул на колени и расплакался. Он выглядел, как несчастный ребёнок, осознавший свою вину.
Зайдя в дом, Мила увидела, что весь бардак, сотворённый Джоном, убран, картина повешена на место, а осколки разбитой посуды подметены и выброшены в урну. Посреди холла стояла шикарная корзина с цветами. Похоже, он и впрямь чувствовал себя виноватым. Мила нахмурила брови и грубым голосом спросила:
– Ради чего ты всё это устроил? Тебе твой бизнес важнее нас?
– Я был не в себе. Во мне кипела злость. Я понял, что вы для меня важны! Чёрт с ней, с этой мастерской!
– А ты не подумал, что Биллу нужна помощь? Он сильно болен! И возможно… неизлечим! Ты об этом подумал?!
Джон подошёл к Миле и Биллу и обнял их. От мужчины разило спиртным. Парень сразу заподозрил неладное, но мама уже начала таять в объятьях Коннела. Ей в эти минуты было сложно, чего-либо доказывать и объяснять. Тем более, Билл не хотел снова нарываться на скандал.
Джон принёс ему большую шоколадку. Из холодильника достал бутылку виски и предложил устроить перемирие.
Билл молча поднялся в свою комнату, оставив шоколад на кухонном столе. Лицо мамы в эти секунды расцвело в улыбке, как будто до этого ничего не случилось. Она начала суетиться и готовить закуски.
«Не может человек просто так натворить дел, а потом взять и извиниться, – думал Билл. – Что-то здесь не чисто!»
Через двадцать минут мама позвала сына за стол. На часах два сорок. Билл спустился. Джон предложил парню виски, но тот отказался.
– Скоро нужно забирать Чарли, – сказал он.
– Я съезжу за ним на машине, – пробормотал Джон, заглатывая алкоголь.
– Нет, я сам за ним схожу. Ты пьян, – сказал Билл, искоса наблюдая за повеселевшей матерью. – Тебе нельзя за руль. И так сегодня дел натворил.
– Билли прав, лучше останемся вдвоём, дорогой, – сказала захмелевшим голосом Мила, обвивая шею Джона своей рукой. – Он взрослый мальчик и сам сможет забрать Чарли.
Билл посидел ещё немного и ушёл. Спустя минуту, Джон подскочил и прошёл в холл. Он нервничал, мрачно поглядывал на развесёлую Милу, которая пыталась выбраться из-за стола. Его ладони потели, а верхняя губа дёргалась.
– Дорогой, ты куда? – полупьяным голосом спросила Мила.
– Скоро вернусь. Я вспомнил, что в мастерской есть вещи, которые могли уцелеть. Я только туда и обратно, – ответил Джон, поцеловал Милу и ушёл.
Билл знал, что до окончания занятий Чарли ещё сорок минут, поэтому успевал заскочить к Джеффу и Питу в гараж. Тем более, он находился неподалёку от школы. Бенктон дошёл до секретного места быстро. После трёх ударов в дверь ему открыл Питер. Тот, как всегда, уже пьяный и весёлый.
– Хей, дружище, почему сегодня в колледже не был?
– Долгая история, Пит. А где Джефф? – спросил Бенктон.
– Скоро придёт. Его родители заставили наводить дома уборку. Курнёшь?
– Нет, спасибо. Что вчера было? – спросил Билл, осматриваясь, как в первый раз.
– Ты что, ничего не помнишь? Вот счастливчик! Ты же пришёл к нам весь обдолбаный и цвета ещё не различал. Потом мы попёрлись бензин сливать из тачки твоей мамаши, а затем спалили какой-то сарай.
– Вот, чёрт! Ничего не помню. А как я домой попал?
– Ух, ну этого я и сам не помню, – почёсывая затылок, сказал Пит. – Я проснулся в кустах перед гаражом. Тебя вроде бы Джефф довёл. Он ещё говорил, что ты пытался вскарабкаться на второй этаж, но пару раз упал.
– Ну, видимо, забрался. Вот от чего локти так болят, – потирая локоть левой руки, сказал Билл. – Есть что выпить?
– Конечно!
Питер налил в стакан виски, купленный у Буха за несколько долларов. Билл выпил, затянулся предложенным косячком. После этого сказал:
– Ладно, Пит, мне нужно идти. Джеффу привет, если вечером не заскочу. Но постараюсь прийти.
Погода была не по-сентябрьски жаркая. С утра до вечера светило солнце. Последний раз дождь был пару недель назад. И то, это трудно назвать дождём, когда землю орошает морось, которая длится всего час, а после ветер уносит все облака прочь на запад.