Цвет махаона
Шрифт:
– Мам, видела бы ты своё лицо.
– Дурачки, вы меня чуть до инфаркта не довели! Нельзя же так маму пугать! – возмущалась она.
После непродолжительного веселья все вместе спустились. Мама пошла в кухню, а Билл с Чарли в комнату справа от лестницы. В ней проходили все торжества и вечерние посиделки. И здесь же спала мама.
В комнате Билл включил брату маленький чёрно-белый телевизор. Коричневый ящик с серым экраном показывал популярное ток-шоу «Звёзды молчат». В нём известные актёры, музыканты и прочие публичные люди должны были без слов показать названия песен, фильмов или книг, а команда зрителей угадать. Чарли сидел на голубом диване и отвлекался на всё, что его окружает в этой, как ему казалось, большой комнате. Над диваном находилось широкое окно во двор, а в центре перед телевизором стояло кресло-качалка. Несколько больших обрамлённых в дерево картин украшали собой бледно-синие стены, а над телевизором чуть ниже часов висели три семейные фотографии. Билли посидел пару минут с братом, после чего пошёл в кухню помогать маме.
– Джон снова приходил! – насупившись сказал Билл. – Когда он уже оставит нас? Он нам с Чарли не нравится!
– Сынок, нельзя так относиться к друзьям мамы. Джон вам понравится. Просто примите его таким, какой он есть. Вот увидите, вы с ним подружитесь. Да, у него есть свои недостатки, но у кого их нет? Не стоит Джона бояться. Он добрый и отзывчивый человек.
После ужина Чарли убежал наверх, а Билл помог убрать посуду в шкафчик. Налив воды в большой стакан, он поднялся в комнату. Чарли снова сидел за столом и рисовал под светом ночника. На бумаге было изображено то, как они вместе ужинали. Билл протянул стакан брату и сказал:
– Отлично получается. Уверен, из тебя выйдет хороший художник.
Чарли поднял голову, уголки его губ невольно разошлись в улыбке. Он взял тяжёлый стакан и поднёс ко рту, уронив несколько капель воды на штаны. Отпив три глотка, выдохнул и спросил:
– Плавда?
– Конечно! – ответил Билл, будто наслаждаясь не рисунками, а глазами брата, которые искрились добротой и радостью.
Вскоре в комнату вошла мама.
– Вот и закончились осенние каникулы, – тихо сказала она, смотря, как Билл расправляет постель.
– Не хочу в школу! – капризничал Чарли, накрываясь одеялом.
– Уверена, что твои слова сейчас отдаются эхом в сотнях других домов, – утешала Мила. – Постарайся думать о хорошем, – продолжила она. – Твои друзья ждут тебя в школе, учителя снова обрадуются, увидев вас вместе, а ты узнаешь много нового. Того, что необходимо знать каждому хорошему мальчику!
Поцеловав сыновей и пожелав им спокойных снов, мама выключила свет и вышла, закрыв за собой дверь.
Едва веки Билла сомкнулись, и в голове начали мелькать разные кадры, как снизу донёсся глухой стук. Билл тут же очнулся и прислушался. Это снова пришёл Джон. Билл встал с кровати, на цыпочках, поглядывая на спящего Чарли, подошёл к двери и приоткрыл её. Пробравшись на лестницу, он схватился руками за две колонны перил и посмотрел вниз. Посреди круглого холла стояла мама, а Джон пытался её обнять. Резкий запах его одеколона напоминал смесь спирта и корицы. Эта вонь тянулась к Биллу и вонзалась в ноздри, опьяняя своей жгучестью, затуманивая образы, которые он видел. До верха долетали обрывки фраз: «Когда это кончится?», «Ты же обещал ей сказать ещё месяц назад!» Мужчина оправдывался, иногда повышая голос и нервно хватаясь за голову. Билл вздрагивал всякий раз, когда слышал резкий тон Джона. Мальчик увлёкся наблюдением и не заметил, как его правая нога соскользнула и грохнула по ступеньке ниже. Мила и Джон метнули свои взгляды вверх.
– Эй, Билли! – протянул Джон в расплывающейся улыбке.
– Немедленно иди спать! – крикнула Мила.
Билл испуганно вскочил и убежал, хлопнув за собой дверью. Джон с Милой устремились в её комнату и закрылись. Билл лёг в постель и задумчиво смотрел в потолок, словно прокручивал в голове план. Чарли ворочался на соседней кровати, то бормотал что-то невнятное, то сопел, то всхрапывал, возмущая ночную тишину.
Запах завтрака тянулся из кухни до детской, но мамин крик «Ребята, пора вставать!» обогнал его. Чарли и Билл нехотя поднялись и, толкая друг друга в полусонном тумане, неторопливо одевались. Через пятнадцать минут они были у стола. Чарли с аппетитом закидывал в рот ломтики бекона из яичницы, а Билл в это время задумчиво елозил наткнутым на вилку мякишем белого хлеба по растёкшемуся в тарелке желтку.
После завтрака дети, попрощавшись с мамой, схватили рюкзаки, накинули поверх тёплых осенних курток дождевики и побежали к остановке. Школьный автобус останавливался неподалёку от их дома.
На улице лил дождь, поэтому мальчишки в ожидании автобуса встали под дуб, с полуобнажённых ветвей которого сползали тяжёлые капли, и ветер предательски скидывал их на грязную землю, напоминая о своём превосходстве. По асфальту текли реки, забирая с собой всю грязь, листья и погань с улицы в сточную канаву. Чарли вздрагивал от мимо проезжающих автомобилей, готовых обдать мерзкой водой с ног до головы, а Билл равнодушно смотрел на стекающие капли, которые переставали существовать после очередного бесноватого порыва ветра. Через несколько минут подъехал автобус, подобрал мальчишек и направился дальше по маршруту.
В школе Чарли был молчалив, из-за чего его цепляли сверстники. Он постоянно сидел один и рисовал, пока остальные дети играли. Билл тоже далеко не ушёл. Как обычно, в старших классах были разделения на «крутых» и «лузеров». Билла считали неудачником и безотцовщиной. А главным задирой в школе был Майк. За ним ходили все девчонки. Он был высок, симпатичен, на голове всклокоченная модная причёска. Майк учился на класс выше. Его отец Джеральд Картович владел местной швейной фабрикой.
В первый день после осенних каникул все были будто не в своей тарелке, путались в кабинетах, не знали расписания. Так, ходя по коридорам в поисках своего класса, Билл случайно задел плечом Майка.
– Эй ты, урод! – закричал Майк. – Смотри, куда идёшь!
В коридоре воцарилась тишина, и все школьники заострили внимание на Билле, который стоял с опущенной головой и выискивал в ней возможный ответ.
– Извини, – тихо сказал он. – Я не хотел!
– Что? – подойдя ближе, спросил Майк. – Я не услышал! Скажи громче!
Билл, как загнанный зверь пытался спрятаться ото всех этих взглядов и улыбок, окружавших его. Проблемы дома, нехватка денег, а тут ещё и этот задира прицепился. Билл сжал пальцы в кулак, стиснул зубы и проговорил сквозь них:
– Иди к чёрту!
После этого Майк схватил Билла за грудки и толкнул так, что тот упал. Школьники быстро окольцевали собой ринг. Перешёптывания оседали в голове Билла. Он начал теряться в пространстве, а пол для него казался ледяным. Внутри что-то щёлкнуло. С воплем Билл вскочил и накинулся на Майка, не ожидавшего этого. Вцепившись зубами в его руку, Билл издавал крики дикого животного. Из ближайших кабинетов на шум выбежали учителя. Они пытались пробиться через плотное живое кольцо. Майк несколько раз попал локтем по затылку Билла. Зубы ослабели и отпустили руку, оставив на ней лилово-синие следы. Майк размахнулся и со всей силы ударил его в нос. Сознание помутнело, голоса расплылись, а голова испытала глухой удар. Что-то твёрдое прилетело в затылок. Подбежали учителя и растолкали толпу. Они увидели лежащего Билла и начали приводить его в чувство: шлёпать по щекам.
Через пару минут Билл открыл опухшие от удара глаза, со стоном поднял голову и осмотрелся. Старшие школьники смеялись, показывая на него пальцем, а девочки просто шептались между собой и с насмешкой повторяли фразу «Бенктон – лузер!»
Немного оклемавшись, он встал и отряхнулся. Рюкзак лежал в стороне. Его поднял Чарли и поднёс Биллу. Майк, не проронив ни слова, посмотрел на укушенную правую руку, махнул своим друзьям и скрылся в толпе. Чарли крикнул ему вдогонку:
– Мы тебя убьём, петух сланый! – потом обнял старшего брата и спросил: – Ты как? Сильно нос болит?