Цвет махаона
Шрифт:
– По статусу? – спросил Чарли. – Это как?
– Это когда у тебя мама акушерка в больнице и получает двести долларов в месяц, а у него отец владелец фабрики и зарабатывает в десятки раз больше!
– Он нас считает нищими?
– Почти так, Чарли. Он всех такими считает…
– И тех тлоих, что с ним ходят?
– Наверняка!
На Рождество почти все жители города Райли ждут праздника: закупают подарки, готовят угощения на стол, – а кому-то приходится работать. Мила снова отправилась в больницу, взвалив все хлопоты на Джона и детей. Те весь день провели вместе,
Вскоре домой пришла Мила. Вся в снегу, запыхавшаяся, с горой сумок, она едва успевала к застолью, однако никак не могла его пропустить, ведь Рождество – это семейный праздник.
– Так, всё приготовили? – с отдышкой спросила она. – Нужно из кухни нести всё в большую комнату. Накроем стол там!
– Не переживай, дорогая, мы уже всё сделали! – сказал Джон.
Она улыбнулась, поцеловала его в щёчку, после чего подошла к детям и крепко обняла их. Билл чувствовал на душе тревогу. Он чуял фальшь в любом поступке Джона.
«Уж слишком он заботливый и добрый в последнее время!» – подумал Билл.
Спустя время на столе зажгли свечи, все расселись по своим местам и прочитали молитву. В углу комнаты, за диваном стояла невысокая молчаливая ёлка. Она источала пряный аромат по всему дому. Разноцветные огни сочились сквозь пушистые ветви и целились на стол. Стеклянные шары неловко висели, а белая искристая мишура кланялась до самого пола. Подарки, которые обычно лежат под ёлкой уже были вскрыты и обласканы. Биллу от Санты достался новый велосипед, а Чарли обрадовался красивому набору из карандашей.
Джон постучал вилкой по бокалу с шампанским и попросил тишины. Пузырьки в бокале игриво закружились, словно в танце. Заманчивую и тревожную паузу разбавляло слабое шипение игристого вина и ежесекундные уверенные шаги стрелок в настенных часах. Дети замолчали, а Мила с улыбкой на лице и блеском в зелёных глазах взглянула на Джона.
– Что ты хотел сказать? – спросила она.
– Дорогая, ты так долго этого ждала. Наконец-то я решился. Вчера я с женой подписал бумаги на развод, и уже сегодня я предлагаю тебе выйти за меня замуж.
Он достал из правого кармана пиджака красную бархатистую коробочку, открыл её и протянул Миле. В ней лежало золотое кольцо.
После увиденного лицо Билла исказилось, зрачки забегали, внутри что-то зашевелилось, словно пыталось вырваться наружу. Он ударил кулаком по столу и закричал:
– Нет! Нет! Нет!
Чарли схватил Билла за руку, пытаясь остановить. Тот толкнул его в сторону и помчался наверх по скрипучей лестнице в комнату. Открыв дверь, увидел яркий ослепляющий свет, который вскоре растворился. Глаза Билла смотрели, будто через мутную чёрно-белую плёнку. Билл на ощупь подошел к стене и начал срывать все рисунки брата, неоднократно выкрикивая единственную фразу «Это наша семья!» Он держал в руках детские рисунки и с удивлением вглядывался в них. Всё было чёрно-белым. Мальчик не понимал, что происходит. Вокруг всё в серых тонах, а иных цветов, как никогда и не было.
Вслед за Биллом в комнату вбежали и остальные. Озлобленными красными глазами Билл осматривал каждого. Чарли испугался и спрятался за мамой.
– Что с тобой случилось? – спросила она. – Я тебя никогда таким не видела!
Билл, вцепившись бледными руками в волосы, ходил из стороны в сторону. Его угнетала однотонность, которую он видел. Посмотрев на маму, выдавил:
– Я не вижу другие цвета! Что со мной?
Джон пытался успокоить будущую супругу. Он положил на её плечо тяжёлую руку и сказал:
– Пойдём за стол! Парень оклемается. Стресс после моих слов.
Мила отвела в сторону руку Джона, подошла к сыну, наклонилась и схватила его лицо:
– Что ты сейчас видишь? Какое на мне платье?
Мила была одета в салатовое платье, на ногах туфли того же цвета, а сбоку на голове повязан синий бант. Зрачки Билла были расширены и метались, будто пытались найти ответ. Затем он прижался к маме и заплакал. Она поглаживала его спутанные волосы, пока он тихо трясся, пуская слёзы на её платье.
Она дала ему снотворное и уложила в кровать. После этого Чарли, Мила и Джон спустились в комнату, где проходило торжество. Тишину разбудил бой часов. Одиннадцать вечера. За двадцать пять следующих минут никто не произнёс ни слова. Мила проводила Джона до двери и с горечью сказала:
– Дорогой, прости, что так получилось. Сегодня Чарли поспит со мной. Я подумаю над твоим предложением.
2
Утром Билл проснулся раньше всех. Не обнаружив в соседней кровати Чарли, он побежал вниз. Его глаза утопали в ярких цветах, о которых прошлым вечером он мог только мечтать. Дом всё ещё пребывал во сне. Билл тихо вошёл в большую комнату. Чарли спал с мамой.
– Хватит спать! – закричал Билл. – Пойдём играть в снежки!
Мама подняла голову, посмотрела на часы, а потом на Билла. Её прокисший взгляд ухватился за цифру на настенном календаре. Это число было обведено в кружок, как и немногие числа месяца, в которые она отдавала себя семье, а не работе. Полусонный взгляд блуждал по комнате, пока Билл стоял в дверях и ждал реакции. Она попыталась встать, но почувствовала тяжесть на руке. Это милый ангелочек обнял руку мамы и не торопился отпускать, но через мгновение, когда Билл снова прокричал «Вставайте, сони!», Чарли всё же встрепенулся и подскочил, освободив руку Милы.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она у Билла. – Как голова? Ты помнишь, что вчера было?
Билл моргнул и помотал головой. Он опустил нос, увидел торчащую из пижамы синюю ниточку и начал её тянуть. Мила подошла к нему, пригнулась и взглянула в его изумрудные глаза.
– Всё будет хорошо, милый! – прошептала она и поцеловала его в щёчку.
– А что случилось? – тихо спросил он.
– Не знаю, сынок… но тебя нужно показать врачу!
В её голове была одна мысль – после завтрака позвонить своему знакомому, доктору Малькольму. Он был хорошим специалистом в области неврологии. К психиатру она вести Билла не хотела.