Цвет надежд — зелёный (сборник)
Шрифт:
— Не хочешь ли ты музыки послушать, Любовь моя?
— О, что до музыки — у меня отличное ухо. Ну что ж, сыграйте мне что-нибудь на щипцах и костяшках.
— А может быть, скажи мне, нежный Друг, Желаешь ты чего-нибудь покушать?
— Что ж, я, пожалуй, съел бы гарнец-другой корму: пожалуй, пожевал бы хорошего сухого овсеца. Нет, вот что: самое лучшее — дайте мне охапку сена. С хорошим, сладким сеном ничто не сравнится. Есть у меня один отважный эльф:
У белочек обыщет склады онИ— Я бы предпочел пригоршни две сухого гороха. Впрочем, пожалуйста, пусть ваш народец пока отстанет от меня: я чувствую, что меня одолевает сон.
Спи! Я тебя руками обовью.Ступайте, эльфы, все рассейтесь прочь.Так жимолость душистая ствол дубаЛюбовно обвивает; пальцы вязаКорявые плющ женственный сжимают.Как я люблю тебя, как обожаю!Кто-то тронул Марту за руку. Она быстро обернулась.
Рядом стояла девочка в голубом платьице и вопросительно смотрела на нее.
— "Сон в летнюю ночь", — сказала девочка. — Тебе нравится? — Она смущенно замолчала. — Я говорю об эльфах. Правда, красиво?
Марта молча смотрела на нее. Девочка шагнула вперед и вдруг улыбнулась.
— Я думала, что тебе это, может быть, понравится, — сказала она.
Марта спросила холодно:
— Кто ты?
— Я Алиса. — Девочка смотрела Марте прямо в лицо, в ее голубых глазах вспыхивали искорки смеха. — Я здесь живу.
— Здесь?
— Ну, не совсем здесь, но и не так уж далеко… Ты выглядела такой несчастной, но ведь тебе понравились эльфы, правда?
Марта нашла в себе силы слегка улыбнуться.
— Да, пожалуй.
— Тебе нужно что-нибудь? Чего бы ты хотела? — спросила девочка.
Марта посмотрела на Алису сверху вниз, мучительный приступ смеха замер у нее в горле. Это было так забавно, так невероятно, непостижимо забавно. Нужно ли ей что-нибудь? Чего бы она хотела? Разве у нее нет всего того, чего она могла бы пожелать? Вот только одно, только одно…
— Джослин, — сказала она. — Мне нужен Джослин.
Она продолжала улыбаться, и эта жалкая улыбка исказила ее лицо страдальческой гримасой.
— Но он умер, — сказала она.
Где-то в глубине души она спрашивала себя: "Почему я поступаю так? Почему говорю все это? Что ждет меня впереди?" Но эти вопросы, этот внутренний крик так и не вырвался наружу. Вслух она только повторила:
— Но он умер.
Девочка смотрела на нее большими глазами.
— Ax, — сказала она тихонько и повторила еще раз: — ах, вот как…
Марта обернулась к роще. Она чувствовала себя оглушенной, в голове шумело, словно она хлебнула хмельного. Теплое ощущение счастья и наслаждения медленно растекалось по всему ее телу и заглушало слабеющий упрямый голос, который все повторял:
"Почему, почему, почему?.." Она сонно посмотрела на поляну — там никого не было.
Марта неестественно хихикнула.
Что-то зашевелилось
Она бросилась по траве через поляну:
— Джослин! — закричала она. — Джослин! — Слезы застилали ей глаза. — А я думала…
Позади нее стояла Алиса, сложив руки за спивой, и смотрела на рощу. Ветер осторожно шевелил листья. Из-за куста выскочил кролик и встал на задние лапки у ее ног. Она наклонилась и рассеянно почесала его за ухом. Кролик пискнул от удовольствия.
Марта вбежала под сень деревьев и очутилась в крепких объятиях. Солнечные лучи заливали все вокруг ослепительным светом, но лицо мужчины постоянно находилось в непроницаемой тени. Он был похож на Джослина, но вместе с тем это был кто-то другой. Джослин, но только такой, каким его видела, представляла себе Марта, Джослин ненастоящий, идеализированный, созданный ее воображением. На лбу у него зияла рана. Одежда была изодрана в клочья. Губы его двигались, он что-то говорил, говорил… Голос был почти такой же, как у Джослина, почти — но не совсем. Это был Джослин, но такой, каким знала его только Марта.
— Ты счастлива? — вопрошал чей-то теплый, задушевный голос. — Ты действительно счастлива?
Она улыбнулась и закрыла глаза.
На опушке по другую сторону рощи Алиса взяла кролика на руки и убежала в туманный колышущийся лес. Лес заискрился и стал таять, превратившись в бледную дымную полосу, которая уплывала вдаль, оставляя кружок деревьев вокруг залитой солнцем поляны, где неподвижно стояла Марта и обнимала кого-то, кто, быть может, был Джослином.
7
Корабль Монтейлера на сверхзвуковой скорости с ревом вынырнул из поднебесья, объятый кипящим шаром белого огня. Ударная волна, словно всесокрушающий молот, прошла по развалинам, превратив их в огромное облако пыли. Стройные башни и шпили рассыпались, деревья с корнями взлетали в воздух, ажурные пролеты мостов срывались со своих опор и искореженные падали вниз. Животные в нестерпимом страхе бежали, спасаясь от уничтожения, и скрывались в лесах, где другие существа терпеливо ждали, когда рассеются вихри горячего праха.
Монтейлер управлял кораблем, как взбесившейся лошадью, — твердо, беспощадно, жестоко. Он отключил датчики автоматической посадки, его гибкие пальцы с необыкновенной быстротой бегали по светящимся кнопкам пульта управления, меняя курс, корректируя высоту, вводя новые команды в механизмы рулей. Взгляд был прикован к экрану, на котором, словно в тумане, проносились фрагменты раскинувшегося под кораблем ландшафта. Глаза сверкали, губы сжались в тонкую полоску, исказив лицо почти болезненной гримасой. Корабль с воем сделал крутой вираж над скопищем заброшенных зданий и разбрызгал за собой тучи осколков. Пушечные удары, пронесшиеся над окрестностями вслед за кораблем, преодолевающим звуковой барьер, заглушили грохот рушившихся бетона и стали. В кресле рядом с Монтейлером Кэт закрыла глаза и бессильно откинулась на спинку.