Цвет пустыни
Шрифт:
Я молча обдумывал ее слова, катая горох по тарелке. Возможно, Эва права. Как ирьенин я сам не раз повторял подобные слова, но одно дело разглагольствовать, и совсем иначе воспринимаешь все, когда трагедия касается непосредственно тебя.
– Где ты хочешь спать? Я могу постелить тебе в своей комнате на втором этаже или расправить диван в соседней.
– В соседней, – ответила она, оглядывая старые картины на стене.
– А твои вещи? Они остались в пещере?
– Нет, – Эва кивнула в сторону рюкзака на полу, лежащего рядом с моим мешком. – Я путешествую налегке. Носить много вещей тяжело.
– Что
– Спасибо, – Эва улыбнулась и подошла ко мне. – Я вымою посуду.
– Тогда я пока расправлю тебе диван, – сняв фартук, скрылся за дверью. Комната, которую займет Эва просторная, но скромная, как и весь наш дом. Я хоть и родственник правителя и классифицированный шиноби, предпочитаю вести простой образ жизни, без излишеств и суеты. Стены закруглены, с одной стороны диван и тумба, с другой ряд круглых окон и горшок с высоким кактусом; по разные стороны от двери книжный и обычный шкафы, встроенные в стену. Застелив расправленный диван, я довольно улыбнулся. Взгляд остановился на портрете, стоявшем на тумбочке около кашпо с красным цветком. Тоска вновь коснулась сердца.
– Яшамару? – Эва заглянула в комнату. – Гаара ушел к себе.
– Прости его. Совсем не общительный. Гаара особенный, и очень отличается от других детей.
– Кто-то веселый, кто-то грустный, кто-то подвижный, кто-то спокойный. Резкий, сдержанный, мягкий, суровый, открытый или же погруженный в себя. Люди разные, и каждый имеет право проявлять себя так, как считает необходимым. Это твоя сестра? – она наклонилась к портрету, упершись ладонями в колени.
– Да, Карура. Мы близнецы, она старше меня на несколько мгновений. Я надеюсь, вы подружитесь, с Гаарой. Он хороший мальчик, только замкнутый, – выключил свет и подошел к двери.
– Яшамару.
– Да? – остановился, недоуменно обернувшись.
– Сегодня ты дважды спас мне жизнь. Спасибо.
Я почувствовал, что покраснел до корней волос и благословил темноту, в которой Эва не могла этого увидеть.
***
Вопреки моим ожиданиям буря не стихала несколько дней, но сегодня с утра, выглянув в окно, приятно удивился: солнце сияет на сизо-голубом небе, ветер стих, и народ бродит по улицам, оценивая ущерб, нанесенный бурей.
Умывшись и приведя себя в относительный порядок, спустился вниз, где Эва, к моему удивлению, уже проснулась и готовила завтрак. Никак не могу привыкнуть, что она просыпается раньше меня.
– Доброе утро.
– Доброе, – она повернулась, помахав ложкой.
– И что тебе не спится?
– Путешествуя, я привыкла вставать еще до рассвета, чтобы раньше отправиться в путь и, как следствие, пройти большее расстояние.
– Привычки дело тяжело искореняемое.
– Пойду, позову Гаару. Садись, – Эва поставила тарелки на стол и поднялась по лестнице на второй этаж, где были наши с племянником комнаты. Склонившись над сковородой, блаженно вдохнул острый запах жареного мяса. Какое счастье, теперь не нужно больше каждый день ломать голову, что приготовить Гааре. Хотя ребенок он вполне неприхотливый.
Вскоре Эва вернулась вместе с Гаарой, садясь напротив, и я уже собрался приступить к мясу, как входная дверь распахнулась. Обернувшись, я на мгновение удивленно замер: в проходе появился Казекаге. Окинув нас холодным непроницаемым взглядом, обратился ко мне:
– Яшамару.
– Господин Казекаге, – я поклонился, заметив, как осунулся после прихода отца Гаара.
– Добрый день, господин Казекаге, – Эва поднялась с места, легким поклоном приветствуя главу нашей Деревни. В обычной одежде он почти ничем не отличался от других людей, но шиноби всегда заметит разницу. Я вижу его манеру держаться, суровый взгляд, тонкую линию властно сжатых губ. Все в нем выдает правителя для людей, умеющих наблюдать.
– Нужно поговорить, – он ничего не ответил Эве и, не дожидаясь меня, прошел в соседнюю комнату, встав около окна. – Почему в доме посторонний человек?
– Это не посторонний, Эва мой друг и ей была нужна помощь.
– Ты совсем с ума сошел, – прошипел Казекаге. – Приволочь бабу в дом, где живет джинчурики!
– Он еще и ваш сын, – вырвалось у меня. Глава говорил негромко, но дребезжащие нотки выдавали в его голосе едва сдерживаемый гнев. Вздрогнул. – Ребенку необходимо общение, а все в Деревне избегают его, точно проклятого.
– Возможно, так оно и есть, – Казекаге покинул комнату и подошел к входной двери. Мне пришлось догнать его; я не совсем понял, о чем он:
– Так и есть?
– Проклятый, – Казекаге скользнул взглядом по Гааре, склонившемуся над тарелкой, и, кивнув на прощание, покинул наш дом.
– Интересно, – вздрогнул, услышав голос Эвы, – Каге всех стран так похожи.
– Что ты имеешь в виду?
– Они все, готовы отдать жизнь за родную Деревню, – с мягкой улыбкой пояснила она. – Не умереть… Нет, они готовы на больший подвиг, нежели смерть. Каге отдают жизнь, оставаясь живыми, полностью посвящая себя интересам Деревни. У нас мощная держава, но Райкаге несколько одержим стремлением стать еще сильнее. Из-за этого он даже как-то приказал похитить девочку Деревни Листа. Этот конфликт до сих пор не до конца утих.
– Хм-м.
– Яшамару.
– А? – очнулся от стремительно сменявших друг друга мыслей.
– Может быть, сходим в закусочную недалеко от вашего дома, всего несколько переулков? Там потрясающий чай и пирожные.
– Что ж, хорошо. Гаара?..
– Я не пойду, – глухо ответил мальчик.
– Идем, Гаара, – Эва присела около него, взяв за плечи. Я немного испугался реакции Гаары, но он просто молча смотрел на нее. – Тебе понравится, мы купим тебе очень вкусное пирожное.
– Меня будут сторониться.
– Оу, разве это повод отказывать от сладкого? – Эва прищелкнула его по носу и, поднявшись, уверенно потянула за собой. – Что хотел Казекаге?
– Просто заходил проведать, – пожал плечами, хотя догадываюсь, ему что-то было нужно, но присутствие Эвы сбило его. Вероятно, хотел проверить, как ведет себя Гаара. – Моя сестра была женой Казекаге.
– Вот как. Значит Гаара сын самого Казекаге. Невероятно.
– У Каруры было трое детей, – счел важным сказать я.
– Как замечательно, когда есть братья или сестры. Да, Гаара? – мальчик что-то неразборчиво пробормотал. – Я была единственным ребенком, и когда осталась совсем одна, поняла, насколько важны братья и сестры. Дядя мне давно как родной брат. Дороже и ближе его у меня никого нет.