Цвет сакуры красный
Шрифт:
— Ну? — поинтересовался Волков, меняя магазин у пулемета. — И что это было? Какого черта вы, кусотарэ[12], полезли в драку? Почему не стреляли?
Те виновато переглянулись. Рядовой Исиро Танака смущенно произнес:
— Видите ли, Ворокофу-доно[13], мы… нам не приходилось стрелять в людей…
— Можно подумать, что вам штыками убивать приходилось, — хмыкнул Всеволод.
А через минуту уже он стоял, смущенно опустив глаза. Оказалось, что его товарищам и штыками убивать не приходилось, а вот палками, кулаками и ногами — очень даже. Все японцы в его отделении изучали карате в подпольных школах Коммунистической партии, и все они участвовали
— Э-э… Кхм… — произнес наконец Волков. — Значит так, бойцы. Завтра же начнем с вами занятия по использованию оружия. А еще, — тут он совершенно по-отцовски потер нос. — Поучите меня своему каратэ. А сейчас… Танака и Эндо — отконвоировать пленного в расположение. Трофеи… — Всеволод оглядел свое не слишком могучего вида войско и выбрал самого крупного, — Боец Тамая! Берешь трофейные винтовки и тащишь в часть… Отставить! Боец Хонда! Поможешь Тамаю. Старший по команде — рядовой Танака. Выполнять! Остальные, за мной!
С этими словами он повернулся и зашагал дальше по улице. Оставшиеся пятеро дружно зашагали за ним. У них до сих пор не прошел боевой азарт, еще выплескивался в кровь адреналин. Им ужасно хотелось снова встретить каких-нибудь китайцев, и показать энган-сарю[15], как сыны Ямато, вдохновленные товарищем Его Божественным Величеством умеют пользоваться винтовками. А еще они страшно гордились своим командиром, который вот так, словно богатырь Бэнкей[16] смахнул десяток китайских коно-яро[17], словно камни с доски для го[18], да еще и взял в плен офицера.
Наверно они бы очень удивились, если бы узнали, о чем думает их командир, идаина эийю[19] Ворокофу-сан. А в голове у парня металась одна единственная мысль: «Если бы у Хонды, как и положено, были колеса, Танака с остальными обернулись бы быстрее…»
[1] Редьярд Киплинг «Boots» («Пыль (Пехотные колонны)» в переводе Ады Оношкович-Яцыны, 1922 г.)
[2] Командир отделения — жаргонное сокращение, принятое в Советской Армии.
[3] Старое название Пекина — столицы императорского Китая.
[4] Эйтаро Хата (1878–1943) — генерал японской армии. С ноября 1929 по май 1930 командовал войсками Квантунской области (Квантунской амией). Подозревался в причастности к попытке переворота социалистов-традиционалистов 26 февраля 1936 г. В РИ в 1943 погиб в бою
[5] Сиракава Ёсинори (1869–1932) — японский генерал, в 1927-29 гг. — министр армии Японской Империи. В реальной истории был близок с принцем Такамацу (Нобухито), поэтому вполне допустимо, что в альтернативной истории социалистической Японии остался на своем посту и долгое время продолжал плодотворно трудится на благо Красного Императора и Социалистической Японии.
[6] Буквально с китайского — «старый город». Ныне — городской уезд Тунцзян на границе с РФ.
[7] Бывшая немецкая «Otter», постройки 1908 г.
[8] «Канарейка» — пренебрежительное прозвище китайского генералитета, за желтый цвет погонов и петлиц.
[9] Как и в реальной истории, однако в РИ СССР отказался от территориальных претензий к Китаю.
[10] Начало Торжественного Обещания красноармейца в редакции 1927 г.
[11] Ложись! (яп.)
[12] Идиоты, дебилы (яп.) Буквально — «головы из дерьма».
[13] — доно — суффикс в японском языке, используемый при обращении подчиненного к начальнику.
[14] В реальной истории эти бои происходили в Японии в 1930-31 гг.
[15] «Береговые обезьяны» (яп.) — японская презрительная кличка китайцев.
[16] Бэнкей (монах Бэнкей, самурай Бэнкей) — герой японской средневековой повести «Сказание о Есицуне». Отличался громадной физической силой и славился тем, что одним ударом мог сразить двадцать врагов.
[17] Сволочь, сволочи (яп.)
[18] Национальная японская игра. Другое название — «облавные шашки».
[19] Великий герой (яп.)
Глава 3.
Его не надо просить ни о чём,
С ним не страшна беда!
Друг — это третье мое плечо,
Будет со мной всегда.
«Песня о друге» из к/ф «Путь к причалу»
Тот бой на окраине Куаньчэна не принес командиру отделения Волкову никаких наград. Возможно, потому что никаких особых наград в СССР еще просто не существовало. Впрочем, его наградили, ведь именно так считали его командиры. На следующий день Всеволода вызвали и командир батальона Строев, перед строем лично прикрепил к его петлицам по третьему треугольнику. Теперь он — помощник командира взвода, его заместитель, а если что-то случится с комвзводом, товарищем Беловым — Всеволод примет командование на себя. Как и всю ответственность за четыре десятка душ…
Взятый в плен офицерик — шаовей[1], которого придавило лошадью, смог сообщить только, что был отправлен командованием в разведку, закончившуюся, фактически, не начавшись. Больше никакой ценной информацией он не располагал, а потому был отправлен в тыл, с предварительным заходом в санпункт. Назначенный старшим по команде Исиро Танака не придавал значения тому факту, что пленного шаовея то прикладами в спину подгоняют, то штыками пониже спины подбадривают, чтобы, значит, ногами активнее шевелил. А пара сломанных ребер и несколько неглубоких колотых ран — подумаешь! Ворокофу-доно вообще сказал, что шрамы украшают мужчину. Ему так сказал его уважаемый отец, а он воевал в трех войнах, устанавливал законы товарища Его Божественного Величества Красного Императора в далекой Ирландии, и уж наверняка знает, что правда, а что — нет.
На следующий день заниматься каратэ, как хотел Волков, не получилось, зато обучение с винтовками прошло так, как он не то, что не хотел, но даже и не предполагал, что такое может быть. Занятия велись по исключительно развернутой программе, да еще и в условиях, приближенных к боевым. Причем, на столько приближенных, что и не отличишь…
Не успели бойцы первого батальона второго стрелкового полка Первой Соединенной стрелковой дивизии имени Советско-Японской Дружбы закончить с борщом — сегодня был день Советской кухни, и перейти к гречневой каше с тушенкой, как в расположении разорвался первый снаряд. Горнисты затрубили тревогу, и красноармейцы рванулись из-за столов, разбегаясь в разные стороны, точно тараканы от тапка. Командиры надорвали глотки, прежде чем удалось восстановить хоть какое-то подобие дисциплины, после чего батальон наконец занял заранее намеченные районы и узлы сопротивления, готовясь отразить китайскую атаку. Которая не замедлила воспоследовать…