Цвет страха
Шрифт:
— Войны между народами всегда разыгрываются из-за сокровищ.
— Сокровищ?
— Да. Из-за сокровищ, которые один император хочет отнять у другого. Однако сокровище — это не всегда золото, драгоценные камни и богатство. Так, например, в одной войне в качестве сокровища выступала Елена Троянская, хотя и была всего лишь белокожей гречанкой с кривым носом.
— У Елены Троянской был кривой нос?
Чиун кивнул.
— В наши дни это заболевание называется дефектом носовой перегородки. Парис не знал о нем и до конца своей
— Весьма ему сочувствую, — отозвался Римо, бросив на Чиуна многозначительный взгляд.
Старый кореец негодующе фыркнул и продолжил:
— Но даже если битва между императорами идет не из-за сокровища, оно все равно остается важнейшим фактором войны, поскольку для ее ведения требуются немалые средства. Император должен кормить и вооружать солдат. В этом мире ничто не дается даром. Даже война.
— Ясно.
— Впрочем, гражданская война — дело другое.
— Не думаю, чтобы это была гражданская война, мой маленький отец. Скорее — затянувшаяся ссора во время праздника.
— Посмотрим. Если за нынешними событиями стоит сокровище, то эта война совсем не то, чем кажется на первый взгляд.
Римо посмотрел на толстяка в мундире северян, сидевшего по ту сторону прохода. Его плоская синяя фуражка то и дело задевала патрубок вентилятора, свисавшего с потолка.
— Не вижу никакого сходства с французской формой, — заявил Римо.
— Сейчас убедишься. — Чиун повысил голос и обратился к толстяку: — Достопочтенный сэр, скажите, пожалуйста, как называется ваш головной убор?
— Это кепи.
Чиун позволил себе удовлетворенно улыбнуться.
— Слышал, Римо? «Кепи» — французское слово. В переводе — «фуражка». Вы, белокожие американцы, не изобрели ничего нового, позаимствовав все свои достижения у народов других стран. Ваш способ управления государством придумали греки, ваши имперские амбиции под стать Древнему Риму. Едва ли на земле сыщется народ, у которого вы не украли бы те или иные идеи, чтобы назвать их американскими.
— А что мы украли у корейцев? — заинтересованно осведомился Римо.
— Лучшие годы моей жизни, — отрезал мастер Синанджу и обиженно умолк, разглядывая видневшееся в иллюминаторе крыло с таким видом, будто опасался, что оно вот-вот отвалится.
Остаток полета прошел в полном спокойствии, если не считать появления стюардессы, которая принесла прохладительные напитки и предложила Римо сводить его ребенка в кабину к пилотам.
Глава 3
Вторую гражданскую войну следовало подавить в зародыше, ограничив распространение боевых действий районом шоссе Ричмонд — Питерсберг Тэрнпайк, прежде чем возникшее недоразумение разрастется до масштабов общенародного бедствия.
Губернатор Виргинии вызвал Национальную гвардию. Подразделение, откликнувшееся на просьбу о помощи, выступило из Форта Ли, территория которого примыкала к питерсбергскому
Если бы не то прискорбное обстоятельство, что вызванное подразделение гвардии восходило своими корнями к легендарной бригаде Стоунволла. Когда капитан Ройял Пэйдж приказал своим солдатам остановиться, он ожидал чего угодно — от актов гражданского неповиновения до прямого мятежа.
Вместо этого взору капитана предстало зрелище, наполнившее его душу горделивым сознанием принадлежности к числу истинных патриотов Виргинии, потомков Дикси.
Вдоль дороги протянулся лагерь инфантерии южан, в центре которого сгрудились пленники в перепачканных синих мундирах. Их стальные кони были свалены в жалкую кучу.
— Ну и дела, — пробормотал капитан, вспомнив о своем двоюродном прадеде, Боргарде Пэйдже, принимавшем участие в обеих битвах при Манассасе. — Отдохните, ребята, — добавил он, растягивая слова на южный манер. — А я тем временем узнаю, что и как.
Капитан двинулся по направлению к лагерю, сбросив пояс с кобурой и подняв руки вверх.
— Стой! Кто идет? Друг или враг?
— Я был и всегда буду другом той формы, что вы носите, сэр, и счастлив тем, что мне предстоит вступить в следующее столетие с гордым флагом бригады Стоунволла в руках. Назовите же имя того подразделения, к которому я имею честь приблизиться.
— Шестая виргинская пехотная рота «выходного дня».
— В таком случае вы должны знать полковника Хазарда.
— Так точно. Этим утром мне довелось исполнить печальную обязанность по преданию земле его благородного праха.
— Значит, полковник Хазард погиб?
— Застрелен вероломными синими мундирами.
— Я служил под началом полковника в том самом гвардейском батальоне, которым командую сейчас.
Капитану Пэйджу позволили подойти поближе. Он пожал руку плотному мужчине с бачками, одетому в серую форму Конфедерации, и осведомился:
— Это и есть те самые мерзавцы-янки?
— Нет. Тех мы давно перебили. Это — подкрепление. Первый массачусетский.
— Я слышал, они не умеют стрелять.
— В Новой Англии нет ни одного хорошего стрелка.
Мужчины обменялись саркастическими улыбками, и капитан спросил:
— Что вы собираетесь делать с этими синебрюхими трусами?
— Еще не решили. И тем не менее они — наши пленники.
Пэйдж нахмурился.
— Я получил приказ прекратить кровопролитие.
— Горько слышать, сэр.