Цветение возмездия
Шрифт:
Знал ли Эндрю обо мне? Знал ли, что Элизабет беременна от него? Знал ли, что она под принуждением скрывала меня от мира? А если я решу, что хочу отношений с этим человеком? Как вообще это будет выглядеть? Ведь именно из-за меня он попал в такую переделку. Из-за меня пострадал. По сути, его семья должна презирать меня — неожиданно появившегося незаконнорожденного ребенка, с которым в их жизнь ворвались такие неприятности. Эндрю никогда не простит меня. Да и не должен.
— А ты любил мою мать? — я чувствую неловкость и прячу глаза от его жены.
Кажется,
— Да, очень любил. Я так и не смог понять, почему она меня бросила. Мне потребовались годы, чтобы научиться жить без нее. Особенно после ее смерти. Я долгое время был сломленным человеком... пока не встретил Ребекку. Она спасла меня от гибели.
Мне приятно слышать, что моя мама имела с ним хотя бы мимолетное счастье.
— Ты очень любишь Бёрка. Я вижу это по взгляду, каким ты смотришь на него. Даже в такой безумной ситуации, из которой мы только что выбрались.
— Да, ты прав. Но раньше я и представить себе не могла, что смогу полюбить кого-то так сильно, как люблю его.
— Это хорошо. Я рад, что ты обрела свою любовь, — Эндрю протягивает руку и сжимает мою ладонь.
Я пытаюсь перестать прокручивать всю эту неоднозначную ситуацию в голове, но произошло слишком много всего. Каллен уже паркуется возле дома с извилистой подъездной дорожкой, а я начинаю потихоньку паниковать. Ладно, пока придется оставить все эти переживания на другой день.
Я вылезаю из грузовика, чтобы попрощаться. А, может, я зря это сделала? Возможно, они захотят сохранить между нами как можно больше пространства? Но, к сожалению, для такой ситуации правила этикета не предусмотрены.
«Пейсли, прекрати накручивать себя и просто скажи «до свидания»!»
Жена Эндрю мягко сжимает мое плечо, пытаясь по-матерински утешить меня. Она грустно улыбается мне, а потом отводит мальчиков в сторону. Эндрю, уже наполовину вылезший из машины, выглядит крайне измученным. Когда он открывает рот, чтобы заговорить, его разбитая губа снова начинает кровоточить. Но это не останавливает его.
— Пейсли, мне так жаль, что я ничего не знал о тебе. Элизабет ни разу не обмолвилась и словом. Мы даже уже распланировали, как она сбежит от мужа. Но на следующий день она не пришла. Целую неделю от нее не было никаких вестей. Я так беспокоился, что рискнул отправиться в их с Чарльзом дом, — его глаза закрываются, пока он переживает заново это довольно болезненное для него воспоминание. — Элизабет порвала со мной. Сказала, что не может оставить мужа. Что устала от двойной жизни, — он медленно открывает глаза. — Я ушел с разбитым сердцем. Она ничего не сказала о своей беременности. А я и не знал. Я бы пришел за тобой, клянусь.
— Все в порядке. Мы уже ничего не можем изменить. Но спасибо, что сказал.
— Ты дашь мне свой номер? Могу я позвонить тебе, как только почувствую себя лучше? Я хотел бы познакомиться с тобой поближе. И, думаю, мы можем делать все так медленно, как ты того захочешь.
Я киваю ему и даю свой номер. Затем помогаю выбраться из машины. Его мальчики подходят, чтобы подставить свои плечи, и вскоре вся семья исчезает в доме.
Я сажусь в пикап Каллена, и мы едем на склад.
Джейкоби делал ужасные вещи. Отвратительные вещи, за которые, я уверена, его сейчас наказывают. Разумеется, он не собирался, но, тем не менее, подарил мне встречу с моим отцом. Но это уже ничего не меняет. Он не заслуживает и капли моей благодарности. Если Джейкоби и был когда-то любившим играть со мной милым ребенком, то теперь он уже далеко не такой.
* * *
Черно-белая плитка на кухне — мое утешение. Я сижу в кресле, скрестив ноги, и тупо смотрю в пол. Не знаю, что они там делают с Джейкоби, но не думаю, что хочу быть в курсе. Истошные крики заполняют пространство теперь уже пустого склада. Каждую минуту от его стен отскакивают проклятия. Кажется, теперь я знаю все известные под солнцем грязные ругательства. От нескончаемых ударов и оглушительного грохота мои барабанные перепонки вибрируют.
Неожиданно все стихает. Крик прекращается. Гневные слова смолкают.
Как ни странно, но сидеть здесь одной и в полной тишине намного труднее, чем в момент полной анархии. Я нервно ковыряю ногти, пока они не начинают болеть.
Неужели уже завтра мы вернемся к нормальной жизни?
А что такое «нормально»? С Бёрком у меня определенно никогда не было нормальных отношений. И я даже не знаю, сможем ли мы их когда-нибудь построить. Некоторые утверждают, что «нормальность» часто переоценивают. Но я бы с радостью согласилась на простое, нормальное существование. Без заговоров и убийств. Без преследующих тебя семейных тайн из прошлого.
Точно, нам нужны лишь нормальные отношения!
Входит Бёрк и опускается передо мной на колени. Он весь в крови, но я не собираюсь уклоняться от него. Вместо этого я протягиваю свою руку и вытираю кровь с его щеки.
— С Тиган все в порядке?
— Да. Не знаю... Она немного побила ублюдка, пока мы с ним разбирались. Они там с Каем. Но это последний раз, когда они остаются наедине.
Я усмехаюсь. Это вряд ли.
— Дай им передохнуть. Они ведь любят друг друга. Думаю, в глубине души ты это и сам знаешь. Собираешься вечно ненавидеть лучшего друга за то, что он любит твою сестру? Это глупо. А где Каллен?
Бёрк встает и подходит к раковине, чтобы вымыть руки. А мне хочется смеяться.
Он ведь весь в крови! Какой толк мыть руки?! Но я ничего не говорю ему.
— Каллен уехал. Он позаботится об остальных парнях Джея. Команда чистильщиков собирает все тела, чтобы доставить их сюда.
— Ладно, и что теперь?
— На сегодня все. Завтра мне придется вернуться сюда и разобраться с этим безумным количеством трупов. Но сейчас, красавица, мы отправляемся домой.