Цветик-2 . Обычные судьбы
Шрифт:
– Ну, давай знакомиться, я Иван Никитич!
– протянул руку кряжистый, постарше бати лет на десять, мужчина.
– С завтрашнего дня твоя мама и папа в одном лице, это вот ребятки наши незаменимые Антон и Федя, Витька спит, другой Витька с Вовкой на вахте, с остальными позже познакомишься. Они сейчас в другом месте. Скажи-ка сразу, а чего-нибудь умеешь ли готовить?
– Много чего!
– О, Палыч, ты нам угодил, а то с Олеговой стряпни душу воротит, это
– Не, Миш, ты не переживай. Мы все по очереди дежурим, вот как обустроят снежно-ледяной аэродром, тогда будем 'кум королю, сват министру'. А пока... бедствуем, это ж надо, в такую дубину уродиться, супец сварить не может!
– Я чё, не стараюсь что ли?
– прогудел с порога весь какой-то квадратный молодой парняга, - ну не под то у меня руки заточены, я вам говорил, не ставьте меня кашеваром, все по честному, - передразнил он Никитича, - вот вам и по-честному.
Мишука приняли немного настороженно, но он и не ожидал, что вот так сразу станет своим для всех. Батя, самый лучший, учил его всему на совесть и частенько повторял, что в нормальном мужском коллективе мужики сначала приглядываются, а увидев, что из себя человек представляет, тогда либо принимают, либо - извините. Никитич первые дни гонял его по теории, задавал самые неожиданные вопросы, его интересовало все, история, техника, механика, математика, даже музыка. Частенько одобрительно кивал на Минькины ответы, потом к концу первого месяца подвел итог:
– Вижу, учился как следует, знания есть и хорошие, значит, и практика получится. Но учти, спрашивать буду дотошно, стружку снимать люблю, но вон Палыч тебе подтвердит - у Ильина Ильи Никитича все ученики высоко летают.
И впрямь - учил кропотливо и дотошно разбираться во всяких ситуациях, не теряться и иметь холодную голову.
Минька не знал, что он в разговоре с Филиным частенько говорил:
– Юрка, ты где такого пацана откопал, это ж клад. Вот я бы хотел его отца увидеть, парнишка-то постоянно говорит, что именно отец у него такой, а он во всем его повторяет, там, видать, мужик настоящий!
А когда Минька на день рождения Юрия Палыча - в конце октября - замесил тесто и испек праздничный пирог и пирожки с капустой, вот тут все мужики, сначала сбежавшиеся на аппетитные запахи выпечки, а потом наевшись до отвала, выразили единогласное одобрение новому члену их коллектива.
– Миш, будешь домой звонить, скажи твоим родакам - они таким сыном должны гордиться!
Минька сдружился со всеми, они уважали его за ровный характер, за руки, растущие из того места -приходилось разбирать и собирать забарахлившие моторы у машин, прикрепленных к их небольшому, но дружному коллективу, за доброжелательность, разумность. Через полгода, в январе, Минька сдал все экзамены и получил корочки диспетчера по полетам. Втянулся в свою необычную работу и понял, что такая вот жизнь ему нравится. Единственное, чего ему сильно не хватало - своих родных, скучал по всем,
– Бать, мне вот так часто не хватает твоих советов. Никитич - мужик хороший, но ты меня с полуслова понимаешь, я тебя ни разу не подвел. Ситуации бывают разные, но, бать, справляюсь, когда буран или ещё какая непогода, то вдвоем в диспетчерской сидим, бывает за пару минут все может измениться, короче, быстрота нужна, но когда все утрясается, такое удовлетворение получаешь.
– Алюня очень переживает, как ты там в холодрыге-то?
– спрашивал Авер, сам не меньше Альки беспокоясь за сына.
– Да, бать, я же как медведь хожу. У нас спецухи тут специальные, непродуваемые и непромокаемые. А на ногах или валенки, или унты. Вот в отпуск приеду, фотки привезу, тут такая неброская суровая красота, но привык, даже нравится.
Иногда Мишук слышал, как Никитич разговаривает с какой-то Лизуней, называя её дочкой, ну дочка и дочка. А в начале февраля придя со смены застал в домике необычное оживление, мужики брились, наглаживали рубахи, собрали развешенные по стульям свитера и футболки, раскиданные там и сям носки, штаны и рубахи, вылизали все комнаты.
– Мы что, президента ждем?
– поинтересовался Минька.
– Хуже, Миш, Лизуня завтра нагрянет.
– Лизуня это кто? Дочка Никитича?
– Бери выше, Лизавета - это фигура!! Сам увидишь завтра.
– Олег шустро начал оттирать ручку на двери.
Минька, пожав плечами, пошел к себе, ему-то не надо было прихорашиваться. Приученный Авером, он с детства не терпел расхлябанности в одежде, так что 'чистить пёрышки' не собирался.
– Миш, - заглянул к нему Никитич, - ты завтра порадуешь нас пирожками? Уж больно гостья у нас долгожданная и обожаемая будет.
– Когда вы её ждете?
– К вечеру ближе.
– Хорошо, успею значит. Витюха пусть капусту на пирожки нарежет, я тесто с утра поставлю, а после обеда надо будет меня подменить.
– Все уже в курсе, твои пирожки ждут с нетерпением.
Минька, привыкший лепить пирожки с далекого уже детства, не ударил в грязь лицом, к вечеру весь их "мужской дом" пропах запахом выпечки. Кроме пирожков с капустой, на столе остывал большущий пирог с рыбой, и самый нетерпеливый из всех, Олег, шумно глотал слюни:
– Никитич, где твоя Лизавета-дохтурка, так ведь можно слюной захлебнуться!
Наконец, беспрестанно выглядывающий в быстро темнеющее небо за окном Вовка шумнул: