Цветик-2 . Обычные судьбы
Шрифт:
До выпускного курса пути Лизы и этих мальчиков не пересекались, все изменилось буквально за месяц. На факультете появился новый декан, молодой, амбициозный. И по принципу "новая метла чище метёт" он с первых же дней решил бороться с непорядком, и конечно же, в первую очередь, с прогульщиками. Лизе, как старосте группы, пришлось несколько раз вести пустые разговоры с Виолеттой, та как и не слышала её, но когда на доске с приказами появился приказ о её отчислении из института, тут она взвыла белугой. Понеслась к папашке, тот к ректору, ректор вертелся, крутился как уж, но в конце концов Виолетту оставили с последним предупреждением, обязав старосту группы следить за посещениями
Виоллетта же придумала для "заучки" крутую месть, водя дружбу с мальчиками мажорами, взяла их, как говорится, на 'слабо'.
Лиза с удивлением стала замечать знаки внимания, оказываемые ей Виталиком Лопуховым, смазливым блондином, одним из весьма популярных мальчиков-красавцев. Он так красиво ухаживал. Говорил такие красивые слова, рассказывал ей разные смешные истории, нежно держал за руку, нежно же целовал на прощание, говорил, что после окончания института вместе поедут в глубинку, будут там жить неспешной жизнью, родят и вырастят двух, а то и трех детей. Лизок, как он её нежно называл, никогда и не целовавшаяся до него, в конце-концов растаяла.
Учиться оставалось всего ничего, они ж с Виталиком поженятся, "вот уж три месяца, как они стали мужем и женой перед Богом!
– с пафосом говорил Виталик, - а перед людьми, вот закончим институт и распишемся, что нам чужие разговоры, когда мы любим друг друга?"
Лизок как-то и не замечала, что красавец не спешит знакомить её со своими друзьями, не замечала и презрительных или сальных взглядов его друзей. Она летала...
И долеталась. Через два месяца, за пару дней до получения диплома, сходив к гинекологу, точно узнала - беременна. Сияющая, выскочила из клиники и понеслась в общагу, обрадовать Виталика - ведь он тоже будет счастлив, ведь ребенок - это же от их такой неземной любви!
Костька Иванов, оставшийся после выпуска в аспирантуре, жил один в соседней комнате через стенку с Виталиком, и частенько одалживал им ключ.
– Ну не предаваться же любви в комнате, где живут четверо, два из которых - быдло деревенское. А он, Виталик, не такой. Он нежный и внимательный и секс любит красивый.
Костька попался ей неподалеку от центрального входа.
– О, Лиз, я сваливаю на два дня, на ключ, отдашь потом своему...
– он как-то мерзко ухмыльнулся, но счастливая Лиза и внимания не обратила на ухмылку.
Пританцовывая, она быстро доскочила до комнаты Иванова, зашла и поморщилась, Костька как всегда: все разбросано, накурено, кровать разворочена.
Не раздвигая шторы, открыла дверь на малюсенький балкончик, шустро прибрала в комнате, поменяла белье на кровати и услышала громкий гогот у Виталика в комнате, поморщилась, - "опять её любимого отвлекают, ждать придется". Голоса сместились на балкон, который в комнате на четверых был побольше и там всегда кто-то да курил. Лиза не прислушивалась, достала старенький б/ушный телефон телефон, чтобы ему позвонить , но услышала четкую фразу, произнесенную самым пакостным из компании красавцев, Валеркой Лысовым:
– И когда мы твою Агаптину отдерем все хором?
–
– произнес мерзкие слова её необыкновенный!! Виталик.
– Ты, Лопух, кончай юлить, договор был? Был? Ты её очаровываешь, трахаешь, а потом нам передаешь? Три штуки баксов получил от Скворцовой? Получил, вот тебе капельки, придет твоя... шалава, подольешь ей, а уж потом мы её во все дыхательные и пихательные, да, парни? А назавтра она и не вспомнит кто и как её имел.
Он загоготал, и тут же послышалось ржание остальных трех мажоров. Лиза зажала руку зубами, чтобы не закричать от такой страшной боли, в гоготе этих мерзавцев выделялся смех её?? Виталика.
– Звони давай своей телке. Сколько можно ждать?
Лиза на автомате отключила телефон. Минут через пять послышался голос Виталика:
– Отключен телефон, опять разрядился. Телефон-то рухлядь, ну прибежит сама скоро, с полчасика подождем, она ж на случку-то постоянно бегает. Дурищща, мечтает о домике в деревне и детках. Да имел я таких... пол института. Пошли, выпьем, я угощаю, по случаю удачного завершения спора, теперь Скворцова от меня не отвертится. Говорила же при свидетелях, что если Агапкину испорчу и брошу - она моя, а там, глядишь, и в зятья выберусь к Скворцову, эх, хорошо.
Лиза скорчившись от жуткой боли, посидела на полу, потом встрепенулась:
– Никак нельзя на глаза этим попадаться!
Прислушалась, в комнате шумно разливали и гоготали. На цыпочках, нервно оглядываясь, она успела забежать в женский туалет, когда мимо протопали, громко переговариваясь, дружки Лопухова: -Ещё пару пузырей. Чтобы секс был улетным, Виталька же говорит, что жаркая девка.
Подождав немного, Лиза шустро рванула на второй этаж. А там бегом пролетела по лестнице к пожарному выходу. Выскочив и нервно оглядываясь, побежала задворками между мусорных бачков.
– Слышь, деваха! Постой минутку. Чё скажу-то,- окликнул её знакомый бомж, с которым Лиза здоровалась и делилась бутербродами, когда и булочкой.
– Иди сюда, - негромко проговорил он, показывая на приоткрытый вход в заброшенное здание.
– Да не бойся ты, я добро помню и тебя обижать не собираюсь, скорее!!
– он прислушался, - Иди вон в угол и слушай. Я ща немного навоняю, терпи, вон платком нос закрой и слушай, чёб не услышала, чтоб мне ни-ни, иначе нам с тобой секир-башка будет.
Он обрызгал пакет с чем-то трудноопределимым у себя в руках какой-то вонючей мерзостью, и шустро выскочил за дверь. Пошаркал в строну от общаги, Лизе в дырку на двери было видно, что навстречу ему идут два каких-то поддатых мужика.
– Слышь, бомжара, тут девка не пробегала, такая мелкая, в красной куртке и черных джинсах?
– Какая тут девка? Возле помойки, чтоль? Тута только я и вона кошки, - загнусавил бомж, - я тут, братаны, колбасу, глянь, нашёл, она ежели подварить, ничё, пойдет. Вот под водочку бы, а? Водочка ваша - колбаса моя.
– Он сунул под нос одному дурно воняющий пакет.