Цветная схема

Марш Найо

— Мама, почему ты всегда ищешь для него оправдания? Почему папа, просто ненавидя мистера Квестинга, нянчится с ним? Он даже смеется над его мерзкими шуточками. Дело не в плате за номер в нашем отеле. Вспомни, как папа и дядя Джеймс практически заморозили своим поведением тех богатых американцев, которые, по-моему, были весьма милыми людьми. — Барбара провела длинными пальцами по своим мышиного цвета волосам и, избегая взгляда матери, посмотрела на вершину Пика Рэнджи. — Ты думаешь, мистер Квестинг имеет некую власть над нами?

Окончив фразу, она разразилась привычным для себя приступом нервного смеха.

— Барби, милая, — произнесла ее мать тоном, позволяющим пред положить в нем некоторую долю строгости, — полагаю, нам не стоит больше говорить об этом.

— Во всяком случае, дядя Джеймс ненавидит его.

— Барбара!

— Ленч, Агнес, — послышался тихий голос с другой стороны изгороди, — ты опять опаздываешь.

— Иду, дорогой. Пожалуйста, отправляйся вместе с папой, Барбара, — сказала миссис Клейр.

4

Доктор Акрингтон припарковал машину на дорожке возле отеля, трясущейся походкой поднялся на веранду и встретился с Барбарой. Девушка подождала, когда он приблизится, и взяла его за руку.

— Перестань, — сказал доктор. — Если будешь торопить меня, я разозлюсь.

Барбара сделала движение уйти, но доктор Акрингтон сжал ее запястье.

— Плохо с ногой, дядя Джеймс?

— С ней всегда плохо. Сейчас еще ничего.

— Ты принимал утреннюю ванну в «Котелке с кашей»?

— Нет. И знаешь почему? Там барахтался этот чертов ядовитый попрыгунчик.

— Мистер Квестинг?

— Он никогда не моется! — вскрикнул доктор Акрингтон. — Готов поклясться, он никогда не моется. Почему, черт побери, ты не можешь настоять, чтобы люди перед тем, как лезть в бассейн, принимали душ, для меня остается тайной. Он смывает свой пот в мою грязь.

— Ты уверен…

— Определенно, определенно, определенно. Я наблюдал за ним. Он никогда даже близко не подходит к душу. Как из-за обычных приличий твои родители могут возиться с ним…

— Именно об этом я только что спрашивала маму.

Доктор Акрингтон замер и уставился на племянницу. Посторонний наблюдатель поразился бы их сходству друг с другом. Барбара походила гораздо больше на своего дядю, чем на мать. Однако, в то время как он, слегка рыжеватый, был весьма приятным внешне, девушка унаследовала такой же красивый профиль, но без всяких признаков индивидуальности. Никто не замечал приятных черт Барбары, зато недостатки почему-то сразу бросались в глаза. Ее волосы, одежда, бессвязные жесты, странно нелепые манеры — все это объединялось против положительных качеств девушки и в конце концов совершенно уничтожало их.

Дядя и племянница несколько секунд сверлили друг друга глазами.

— О, — произнес наконец доктор Акрингтон, — и что сказала твоя мать?

Барбара скорчила клоунскую гримасу.

— Укоряла меня, — ответила она загробно-комедийным голосом.

— Ладно, только не строй мне рожицы, — огрызнулся ее дядя.

Одно из окон в крыле Клейров было открыто, и там между шторами появилась едва различимая розовая голова, украшенная поблекшими усами и прикрытая сверху седыми волосами.

— Привет, Джеймс, — сердито сказала голова. — Ленч. Чем занимается твоя мать, Ба? Где Саймон?

— Она идет, папа. Мы все идем. Саймон! — крикнула девушка.

Миссис Клейр, завернувшись в темно-красный халат, тяжело дыша, вышла из-за изгороди бассейна и торопливо направилась в дом.

— Мы будем сегодня есть или нет? — злобно спросил полковник.

— Конечно, будем, — ответила Барбара. — Почему ты не садишься за стол, папа, если так спешишь? Идем, дядя Джеймс.

Когда они входили в дом, из-за угла вышел юноша и, ссутулившись, поплелся сзади. Он был высоким, ширококостным, с песочного цвета волосами и выступающей нижней губой.

— Привет, Сайм, — сказала Барбара. — Ленч.

— Знаю.

— Как сегодня идут дела с азбукой Морзе?

— Нормально идут, — ответил Саймон.

Доктор Акрингтон мгновенно повернулся к нему и требовательно спросил:

— Есть какая-нибудь убедительная причина, из-за которой ты не говоришь: «Идут хорошо»?

— Ха, — ухмыльнулся юноша.

Он доплелся позади сестры и дяди до столовой. Все заняли места за столом, где уже сидел полковник Клейр.

— Вашу мать мы ждать не будем, — заявил глава семейства, сложив руки на животе. — «Хлеб наш насущный дай нам на каждый день…» Хайа!

Горничная вошла в хрустящем фартучке и шапочке, из-под которой выбивались жесткие кудри. Она была похожа на полинезийскую богиню, надевшую на себя из прихоти какой-то варварский маскарадный костюм.

— Вы хотите холодный окорок, холодную баранину или жареный бифштекс? — спросила Хайа голосом глубоким и густым, как леса ее родной страны, затем, видимо, вспомнив, протянула Барбаре меню.

— Если я попрошу бифштекс, — пробормотал доктор Акрингтон, — будет он готов…

— Ты не хочешь бифштекс с кровью, дядя, не так ли? — перебила его племянница.

— Дай мне закончить. Если я закажу бифштекс, он будет приготовленным или дубовым? Он будет похож на бифштекс или на вяленое мясо?

— На бифштекс, — мрачно ответила Хайа.

— Уже готов?

— Да.

— Спасибо. Я, пожалуй, выберу окорок.

— Какого черта? К чему ты клонишь? О чем ты, Джеймс? — раздраженно спросил полковник Клейр. — Говоришь загадками. Чего ты хочешь?

— Я хочу жареный бифштекс. Если он уже готов, значит, это не жареный бифштекс, а свиная кожа. На широте и долготе этого округа невозможно получить кусочка жареного бифштекса.