Цветная схема
Шрифт:
— Да, но ты все время перескакиваешь с одной темы на другую, Джеймс.
— Боже мой! — тихо произнес доктор.
— Пожалуйста, дорогой! — взмолилась миссис Клейр.
— Не слишком ли бесцеремонным будет спросить, к чему ведется наша беседа? — возмущенно обратился ко всем Гонт.
— Можно вас перебить? — попросил разрешения мистер Фоллс. — Доктор Акрингтон предполагает, что Квестинг, почувствовав надвигающуюся грозу, инсценировал свое исчезновение с целью спокойно выйти из игры. Мы вас правильно поняли, не так ли?
— Вполне.
— Это жилет без спины, — проговорил Дикон. — Пуговицы могли оторваться. Так или иначе, сэр, химический состав…
Но доктор Акрингтон отмел прочь рассуждения молодого человека.
— Возможно даже, что человек, шаги которого вы слышали возле холма, Фоллс, и был самим Квестингом. Не забывайте, ведь он мог сбежать только через селение маори или обогнув гору. Безусловно, бизнесмен ждал, пока все вокруг утихнет, и действовал строго по плану. — Доктор Акрингтон кашлянул и самодовольно взглянул на Фоллса. — Такова моя теория, — с деланной скромностью произнес он.
— Если хочешь знать, дядя Джеймс, — с вызовом сказал Саймон, — по-моему, это не теория, а шутка.
— В самом деле? Может, ты будешь так любезен…
— Ты пытаешься доказать нам, будто Квестинг хотел без лишнего риска выйти из игры. Тогда зачем ему орать, так что услышали его в радиусе в несколько миль?
— А я уже и не смел надеяться услышать подобный вопрос, — благодушно ответил доктор Акрингтон. — Как еще лучше можно гарантировать себе безопасность от вмешательства маори? Ты представляешь, кто из них решился бы рискнуть и приблизиться к Taupo-tapu?
— А мы?
— По явной случайности Белл, твоя мать, сестра и Фоллс оказались вместе. И самое главное — вспомни, пожалуйста, ведь мы все договаривались возвращаться на машине Гонта. Все, кроме самого Квестинга, тебя и Смита. Просто произошел неожиданный поворот событий, когда Гонт, Эдвард, Фоллс и я отдельно друг от друга решили пройтись пешком. Квестинг себя практически гарантировал от постороннего вмешательства. Публика разъехалась одновременно с его уходом.
— А след? — продолжал Саймон, очень точно копируя интонации своего дяди. — Я подумал, что идея скорее всего заключалась в следующем: кто-то нарочно выбил из тропинки ком грязи. Белл ведь утверждал, что на Квестинге были лакированные туфли.
— Ага! — торжествующе воскликнул доктор Акрингтон. — Ага! — Саймон холодно взглянул на него. — Квестинг, — сказал его дядя, — пытался создать у всех впечатление, будто он упал с обрыва. Если моя теория верна, бизнесмен хотел как можно сильнее изменить свой внешний вид. Грубая одежда. Простые сапоги. Он ждет, пока представится возможность сменить вечерние туфли на эти сапоги, и убегает по краю тропинки. — Доктор хлопнул ладонью по столу, откинулся на спинку стула и важно произнес: — Приглашаю вас дать комментарии.
В течение нескольких секунд никто не проронил ни слова, а затем, к большому смущению Дикона, один за другим Гонт, Смит, полковник и Саймон, причем последний весьма неохотно, сказали, что у них нет никаких замечаний. Молодому человеку показалось, слушатели за столом успокоились. Комната словно стала просторнее. Гонт промокнул лоб носовым платком и достал портсигар.
Явно довольный, доктор Акрингтон повернулся к Фоллсу.
— Вам тоже нечего сказать? — спросил он.
— Но я преисполнен восхищения, — ответил Фоллс. — Гениальная теория. И как доходчиво объяснена. Поздравляю вас.
«Что с ним, — удивился Дикон. — Выглядит неплохо, даже очень неплохо. Голос любезный. Держит себя как страстный правдолюбец, но потом вдруг прикусывает язык и говорит, словно пораженный знаниями ученика педагог».
Потеряв интерес к Фоллсу, Дикон посмотрел на Барбару, на которую старался не смотреть с момента ее появления в столовой. Бледность девушки, выражение замешательства на лице, страстное внимание, с каким она молча прислушивалась к разговору, показались молодому человеку невероятно трогательными. Сейчас Барбара возбужденно, с каким-то вопросом в глазах наблюдала за ним и ответила на его улыбку легким движением губ. Рядом с ней стояли свободный стулья.
— Дикон! — крикнул Гонт.
Молодой человек вскочил и виновато огляделся.
— Прошу прощения, сэр. Вы мне что-то сказали?
— Доктор Акрингтон уже довольно долго ждет ответа. Его интересует ваше мнение по поводу теории.
— Мои глубочайшие извинения, сэр. Мое мнение? — Дикон засунул руки в карманы и сжал кулаки. Все смотрели на него. — Хорошо, сэр. Боюсь, я совсем запутался в этом деле и не могу предложить ничего конструктивного.
— Тогда, как я понимаю, вы готовы принять мою версию хода событий? — нетерпеливо спросил доктор Акрингтон.
«Откуда у меня чувство, будто они навязывают мне свои желания, сидят и сверлят мой мозг, пытаясь меня в чем-то убедить?» — спросил себя Дикон.
— Что, черт побери, с вами происходит? — возмутился Гонт.
— Ну, ну, Белл, если вам нечего сказать, мы должны знать, нет ли у вас каких-либо возражений.
— Есть, — борясь с собой пробормотал молодой человек. — Одно возражение. Я совсем не верю в высказанную вами теорию.
2
Дикон знал, что его объяснения звучат крайне неубедительно. Он слышал свой сбивающийся голос, переходящий от одного слабенького возражения к другому.