Цветной Дозор
Шрифт:
– А вам разве не надо читать мантры или медитировать? – смущенно спросила Тави, проводив бородача взглядом.
– Надо, – весело улыбнулся Дэнг и вдруг ловко извлек из складок рясы пачку сигарет и зажигалку. – А еще мне надо творить добро. Ты измучена мыслями, которыми тебе не с кем поделиться. Я могу тебя послушать. Разве не за этим ты шла, когда мы встретились?
Монах закурил и уселся прямо на пол, приглашающе похлопал ладонью перед собой.
– Не бойся, я не собираюсь тебя осуждать и обвинять в обмане. Ну так что? – Тави мрачно пожала плечами. – Расскажи же, как впервые столкнулась с Сумраком.
Колени Тави подкосились, и она почти рухнула на доски веранды,
– У нас была контрольная по математике, и полкласса не приготовилось, – медленно проговорила Тави. Дэнг с улыбкой кивнул. – И тогда я…
Поначалу слова выходили с трудом, но, начав, Тави уже не могла остановиться. Она говорила все сбивчивее и торопливее, путаясь в грамматике, размахивая руками, чтобы помочь себе найти слова. Говорила о математичке и задержанных гонорарах, об Андрее и брошенном институте, о маме и ее противном поклоннике, о роботе Елене, странной Сильвии и разрисованных бунгало, о необъяснимо страшных Семене с Ильей и глупой бедности и, главное, – о сером, снова и снова – о сером, о провалах в памяти, и снова и снова – о том, что произошло в парке. Говорила о чае, и кофе, и веселых братьях Чандра. И опять – о сером, которое всегда было рядом и которое монах назвал Сумраком… так точно и так понятно. Ей не хватало слов – даже на русском объяснить, что случилось в парке, было безумно трудно. Английские слова проскальзывали сквозь пальцы, прятались в закоулках памяти, но она все-таки пыталась – и видела, что Дэнг понимает. Понимает настолько хорошо, будто воспринимает не слова, а картинку, ощущения, которые она так мучительно пыталась передать.
С реки донесся залихватский свист рейсовой лодки, подходящей к причалу, и Тави вздрогнула, сбитая с мысли. Дэнг склонился над каналом, макнул в воду коротко зашипевший бычок и аккуратно спрятал его в целлофан от сигаретной пачки. Тави тут же вспомнила лоток из-под лапши и покраснела.
– Вот что со мной не так?! – воскликнула она. – Что ж я за человек такой…
– Так ты же не человек, – ответил монах и удивленно шевельнул бровями, увидев ее округлившиеся глаза. – Неужели ты до сих пор не знаешь, что ты – асур?
– Что?! – переспросила Тави тонким голосом. – Жадный демон-психопат?!
Монах осекся и вдруг расхохотался так, что был вынужден снять очки.
– Почему же психопат? – спросил он, протирая стекла и все еще посмеиваясь. Тави растерянно пожала плечами. – Асуры – это существа, чьи желания настолько сильны и необузданны, что они не отдают жизненную энергию, как все живые существа, а только получают.
– По-моему, у меня сейчас вообще нет энергии, – уныло заметила Тави.
– Это временно, – небрежно махнул рукой монах. – Асуры яростны и сильны, они ищут и не могут обрести спокойствие. Они живут среди людей, но их истинный дом – воды моря вокруг великой горы Сумеру… Сумрак. Их постоянно мучит жажда деятельности. Их желания так неодолимы, что вызванные ими страдания невыносимы. Но в этом же – сила асуров, и потому они способны к магии.
– К магии, – тупо повторила Тави.
– Хочешь найти какое-нибудь другое слово?
– Нет, все в порядке, – пробормотала Тави и тряхнула головой. Все-таки одно дело – воображать себя волшебницей, и совсем другое – слышать о магии от постороннего человека, на вид совершенно разумного. Здравый смысл подсказывал, что Дэнг – просто сумасшедший, свихнувшийся на том, что было под рукой, – на буддистской мифологии.
Однако что-то не сходилось. Тави всматривалась в лицо монаха и все больше проникалась уверенностью, что Дэнг – самый нормальный из всех людей, которых она когда-либо знала. Противоречие было настолько сильным, что от него чесался мозг.
– Это какая-то метафора? – ухватилась она за соломинку.
– Да нет же, – качнул головой Дэнг. – Асуров много. Те из них, кто не знаком с учением Будды, называют себя Иными…
«Ты – Иная, – прозвучал в голове голос Андрея. – Магия существует…»
– Асуры, которые полностью приняли свою природу, называют себя Темными. Есть и другие – не смирившиеся со своим перерождением и стремящиеся нести добро людям. Они зовут себя Светлыми. Темные и Светлые – враги друг другу, но на деле между ними нет разницы: яростное желание блага – себе ли, другим – несет лишь зло и страдание. Есть и третьи. Те, кто следит за равновесием, чтобы Темные и Светлые асуры не пошли войной друг на друга: ведь их гнев так велик, что может низвергнуть мир в Сумрак. И каждый асур, не отвергший свою природу, не отказавшийся от волшебства, в глубине души жаждет лишь силы. Его гложет зависть к тем, у кого ее больше. Ему всегда требуется сила, все больше и больше энергии, чтобы исполнить свои неутолимые желания…
– Но, Дэнг, – слабым голосом проговорила Тави, – я же…
«Не такая», – хотела она сказать и задумалась. Видимо, все ее мысли отчетливо отражались на лице, потому что Дэнг печально кивнул.
– Но почему? – с отчаянием спросила Тави. – Что я такого сделала, что превратилась в это?
– Ты уже родилась такой. А почему… Кто знает, кем ты была в прошлой жизни? Может, человеком, который совершил много зла. А может, животным, невинным и буйным, и это – ступень не вниз, а вверх…
Тави схватилась за голову. Больше всего ей хотелось отвергнуть слова монаха, объяснить их бредом или счесть замысловатой буддистской метафорой: только пойми, что к чему, и тут же настигнет просветление. Однако серое стояло за плечами. Тави чувствовала дыхание Сумрака. Она была в нем. Она умела толкать мир в нужную сторону.
– Асуры ищут друг друга, объединяются. Владеющим магией слишком одиноко жить среди людей, ведь им приходится скрывать свое существование. Но их власть огромна, ведь единственная настоящая радость Иного – менять судьбы людей так, как он считает нужным. Они находят юных асуров, еще не осознавших свою природу, и берут под свою опеку. Эти двое, которых ты встретила на острове…
– Да, я поняла, – пробормотала Тави. Стоило представить Семена в качестве опекуна и наставника, и ее охватило желание драться. «Полезут опять – дам в морду и убегу, – мелькнула мысль, – не станут же они меня силой отлавливать…» А голос монаха все шелестел – видно, ему самому давно хотелось поговорить о том, что скрыто от обычных людей.
– Теперь ты понимаешь, что происходит? – тихо спросил монах. – Ты даешь волю своим желаниям, позволяешь себе быть асуром – и тут же погружаешься в пучины моря вокруг горы Сумеру, куда мы были низвергнуты богами…
– Мы?!
– Конечно. Откуда ж мне все это знать, по-твоему?
– Ну, вы же монах, – растерянно пожала плечами Тави. – Простите, но вы не похожи на чело… асура, измученного завистью и желаниями.
– Потому что милосердие Будды бесконечно, – улыбнулся Дэнг. – И для асура есть путь к освобождению. Ты можешь перестать страдать. Ведь эти мучения существуют только в твоем уме.