Цветочек для двух альф
Шрифт:
«Я не прогуливала лекций!» — хотела возразить, но не успела. Он жестко и требовательно впился в мои губы своими. От неожиданности я вскрикнула. Оборотень притянул меня к себе обеими руками, стискивая так, что стало трудно дышать. Потом одна рука скользнула вниз, сжала ягодицу и рванула штаны.
Ткань врезалась в кожу, стало больно. Жесткие губы тем временем терзали мои. Он покусывал меня так, словно хотел прокусить насквозь. Но до увечий не дошло. Рука оборотня скользнула в трусики и коснулась чувствительного местечка.
Я вскрикнула, непроизвольно приоткрывая рот, и оборотень немедленно этим воспользовался. Его язык ворвался внутрь и принялся терзать мой с удвоенной силой, а пальцы с нажимом, жёстко, почти болезненно ласкали клитор.
Меня захлестнул шквал ощущений, которых я никогда в жизни не испытывала. Сердце мгновенно забилось чаще, в ушах стучала кровь. Я словно тонула в эмоциях, раздирающих на части. В них смешивались ярость и нарастающее желание. Между ног все пульсировало и увлажнилось. Я чувствовала, как оборотень, целуя меня, слегка ухмыляется. Его пальцы касались вязкой жидкости, и его явно заводило мое желание, с которым я ничего не могла поделать.
Ритмичные движения сводили с ума. Я была словно распята на нём, чувствовала себя голой. Пришлось вцепиться в его плечи, чтобы не потерять равновесие. Я не хотела отвечать на ласки, но вскрикивала все чаще. Пыталась сопротивляться и взять себя в руки, но ничего не получалось.
Чёрт! Нужно что-то делать, как-то спасаться! Еще минута, и я больше не смогу сопротивляться! Всё случится прямо здесь, может, даже у этой стены!
Вячеслав дернул мои джинсы вниз. Я вскрикнула от смеси ужаса и желания. Этот коктейль действовал как отборный наркотик, дурманя разум и заставляя ноги подкашиваться…
— Хватит с нас терапии, — тяжело дыша, бормотал оборотень. Его твердокаменная промежность упиралась мне прямо между ног. — Пора показать тебе, кто здесь хозяин.
Кровь в ушах стучала набатом. Я не смогла сдержать стон. И вдруг, когда мне уже казалось, что спасения нет, сквозь грохот крови и собственное тяжелое дыхание я услышала слабый стук в дверь.
Может, мы не обратили бы на него никакого внимания, если бы за ним не последовал тихий голос:
— Славочка, ты там?
Это была Оксана Никитична. Она пришла мне на помощь? Но скоро стало ясно, что это не так.
Единственный человек, который мог повлиять на оборотней, сейчас сам нуждался в помощи.
Оксана Никитична бормотала:
— Славочка! Открой, пожалуйста, если ты там, мне очень плохо…
Донесся шорох, как будто что-то тяжёлое сползало по двери вниз. Оборотень мгновенно отпустил меня, буквально отшвыривая от себя, подскочил к двери и распахнул её.
Он успел подхватить на руки Оксану Никитичну, которая, не удержавшись на ногах уже начинала падать.
Глава 2.3
— Что с вами? — отрывисто воскликнул волк. Таким я его никогда не видела.
— Живот… очень болит… — простонала пожилая женщина.
— Нужно вызвать скорую! — вскрикнула я, оглядываясь в поисках телефона.
— Куда скорую, в горы? Она будет добираться сюда до завтра! Сейчас я сам её отвезу!
И Вячеслав бросился к лестнице. На крики и топот из комнаты высунулся заспанный Мирослав. При виде Оксаны Никитичны на руках у брата он ругнулся и спрятался обратно — видимо, побежал одеваться. А я бросилась следом за Вячеславом.
Оказалось, что за домом находился гараж, в котором обнаружилось два спортивных автомобиля. Вячеслав умудрился открыть дверцу одного из них, хотя у него были заняты обе руки. Он бережно положил кухарку на заднее сиденье, а сам сел на водительское место.
— Сейчас, потерпите, Оксана Никитична! Захлопни дверь! — бросил он мне. — Если Мир явится, скажи ему, что я поехал в клинику на Морской.
И тут машина тронулась. Я понятия не имела, где это, но послушно кивнула. Конечно, Мирослав явится, не стоило и сомневаться. Оксана Никитична была единственным человеком, которого волки, казалось, хоть немного ценили и любили. Мне стало страшно. Я успела привязаться к пожилой женщине, хотя знала её всего несколько дней. Но её обаяние и доброта располагали к себе. Впрочем, я даже не успела подумать, чтобы ехать с ними — слишком всё это было внезапно.
Силы небесные! Надеюсь, с ней всё будет в порядке!
Раздались шаги, в гараж ворвался взъерошенный Мирослав.
— Где? — бросил он.
— Они поехали в клинику на Морской, — повторила я. Он открыл дверцу второго автомобиля и сел за руль.
— Подождите! Возьмите меня с собой! — воскликнула я. В конце концов, я тоже имею к этому всему отношение!
— Какого чёрта? — начал было Мирослав, но потом махнул рукой. — Ладно, садись.
Повторять не пришлось. Я шмыгнула на переднее сиденье и сразу пожалела об этом. Лучше было бы на заднем! Но сейчас Мирославу было не до домогательств. Он даже не смотрел на меня. Кажется, он всерьез испугался за кухарку. На бешеной скорости машина понеслась по узкому горному серпантину.
Это было еще страшнее, чем в тот день, когда меня сюда вёз Антон. Каждую секунду казалось, что мы сейчас свалимся в пропасть. Несколько раз машину заносило, но Мирослав успевал выровнять её, не моргнув глазом. Ему словно было всё равно, доберется он до места назначения или погибнет. Жизнь потеряла для него всякую привлекательность ещё с гибелью истинной.
— Осторожнее, пожалуйста, — не выдержала я. Он покосился на меня так, будто только что вспомнил о моём существовании, но всё же сбавил скорость.
Клиника находилась в центре города. В холле мы встретили Вячеслава, который нервно мерил его шагами, сжимая в руке стаканчик с мерзко пахнущим кофе из автомата.
— Что с ней? — резко поинтересовался Мирослав. Таким взволнованным я его никогда не видела. Ситуация оголила его нервы.
— Пошли, — Вячеслав кивнул ему на выход во внутренний двор. — Говорят, пошел камень из почки. Сейчас её готовят к срочной операции.
Я чувствовала себя лишней в разговоре двух братьев. Они одновременно закурили, и Вячеслав протянул мне пачку. Сама не зная зачем, взяла сигарету, хотя никогда не курила. От едкого дыма закашлялась, казалось, что лёгкие жжет огнем и я сейчас просто выплюну их.