Цветочек для двух альф
Шрифт:
— Дурочка, — буркнул Вячеслав, отнимая у меня сигарету. — Тебе-то чего дергаться? Ну придётся готовить нам еду, пока Оксана Никитична не восстановится после операции. Доплатим за это дополнительно. Но если не умеешь готовить, скажи нам сразу, чтобы мы подыскали другую кухарку.
Предложение было внезапным. Сквозь стресс я мало что понимала, но даже в таком состоянии до меня дошёл смысл и то, что это отличная возможность. Нет, не проявить себя, а расположить к себе близнецов.
— Просто я переживаю за эту женщину, — промямлила, не зная, что ответить…
— Да, — лицо Вячеслава смягчилось. — Она была нам вместо бабушки. Представляешь
Он замолчал, с остервенением затягиваясь сигаретой. Эта минута откровенности многое о нём сказала. Оборотень поделился чем-то личным, причем сам, без моих требований и назойливых вопросов. Почудилось даже, что мы стали чуточку ближе…
Что там он сказал — мне придется готовить им еду? Вообще-то я на это не соглашалась, но… Если я откажусь, это может нарушить хрупкое доверие, которое только начало устанавливаться между нами. Да и не хотелось обижать Оксану Никитичну. Я хотела передать ей хозяйство из рук в руки, когда она вернется, и не пускать в дом чужих людей. Поэтому я согласилась заменить кухарку.
— Отлично, — буркнул Мирослав, выбрасывая сигарету в урну. — Пойду узнаю, как она там.
Глава 2.4
И он скрылся в здании больницы. Пока его не было, Вячеслав вел себя примерно, хотя во дворе не было ни души. Беспокойство за пожилую кухарку даже лишило их потребности приставать ко мне, и я смогла обдумать то, что случилось между нами полчаса назад.
Проклятие! Как я могла так попасться и как могла допустить этот поцелуй? Оборотни, или, во всяком случае, один из них — тот, который проявлял больше инициативы — действовали на меня очень странным образом. Раньше, когда в университете ко мне пытались приставать парни, я чувствовала только отвращение, как бы они ни распускали руки. Сейчас оборотень делал то же самое, но моя реакция кардинально отличалась. Проще говоря, мне хотелось немедленно согласиться и дать ему всё то, чего он хотел. И это всерьёз пугало.
Я же психотерапевт! Во-первых, я не должна настолько сближаться с пациентами, даже если решила подразнить их и пообещала вознаграждение. Во-вторых, я всего лишь человек. А люди — игрушки для оборотней. У них уже была истинная, значит, я буду всего лишь секс-куклой. Заменой женщины, которая унесла с собой в могилу всю их способность любить… Нет, не хочу этого и не должна хотеть!..
Тут раздались шаги и вернулся Мирослав.
— Началась операция, — сказал он. — Врачи говорят, всё будет нормально. Хочешь остаться до окончания?
— Останемся, — кивнул Вячеслав. Они отошли к скамейке и уселись на неё в гробовом молчании, ожидая, пока появятся врачи с новостями.
Честно говоря, стоит ли садиться рядом или вообще контактировать с ними сейчас, я не знала. Буквально только что у нас установилась хрупкая связь и дальнейшие действия могли уничтожить хлипкий мостик. Поэтому я не рисковала подходить — просто отошла, раздумывая над происходящим.
На братьев было печально смотреть. Они переговаривались, но, несмотря на внешнее спокойствие, я чувствовала, как они напряжены. Какое-то странное ощущение, не похожее на всё пережитое мной раньше. Казалось бы, что-то подобное ощущаешь, когда, скажем, у друга болеет родственник и ты пытаешься его успокоить. Но нет — тут чувство глубже, сильнее, словно бы я полностью понимала каждую ноту их ощущений. Но почему бы? В конце концов мы ещё не наладили никакой связи…
Причины
— Как она, доктор? — как более эмоциональный, первым откликнулся Вячеслав.
— С пациенткой всё хорошо, но сегодня вы увидеть её не сможете — женщине нужен покой. Как вы понимаете, ей не двадцать лет, возраст берёт своё, так что операция была не из лёгких. Плюс, в ближайшее время физические нагрузки исключены, необходимо налегать на диетическое питание. Особенно это важно первую неделю, поэтому пока что она будет находиться в больнице, под нашим присмотром. Что делать после выписки, я опишу детально, когда будете её забирать.
Он буквально выпалил это на одном дыхании. Оно и понятно — Никитична не первый его пациент с таким диагнозом. В любом случае, переварив новости, я прикусила губу. Понятно: частным поваром мне необходимо подрабатывать больше недели. Конечно, даже спустя это время, Никитичну к уборке и готовке никто не допустит! Месяц как минимум. Да даже если бы и врач дал добро, всё равно не дала бы ей это делать. И, скорее всего то, что она остаётся в больнице — к лучшему: не будет стремиться к работе раньше времени. Она, судя по уже увиденному, дама боевая, с неё станется.
После непродолжительного разговора с врачом, профи ушёл, оставляя нас наедине с раздумьями о жизни грядущей. Рационально мыслящий Мирослав предложил не задерживаться — всё равно нет смысла рваться к пациентке, лучше приехать завтра. Странно, но на мой возглас о том, что я поеду с ними, оба отреагировали спокойно.
Когда мы покидали больницу, я почувствовала, как ко мне приближается Мирослав. Слишком близко, чтобы просто это игнорировать. От его присутствия сердце почему-то стало биться чаще, буквально выпрыгивать из груди, словно вот-вот должно было произойти что-то такое, от чего мне лучше бы убежать.
— Учти. Я люблю стейки с кровью, уровень прожарки — rare, — сказав это, Мирослав совершенно спокойно, будто ничего не произошло, пошёл за братом, а я… А я на минуту остановилась, потому что для осознаний всей ситуации не хватило секунды.
Что это сейчас было?! Тонкий намёк на то, что путь к сердцу Мирослава лежит через желудок?
Что же, в любом случае, выхода у меня нет. Готовка — ещё один способ построить дорожку к ним, да и в общем на кухне разговоры идут быстрее и откровеннее. И очень хотелось верить, что это «откровенно» будет в плане души, а не того, что произошло между нами с одним из братьев. Нет, подобного я допустить больше не могу. Не имеет значения, нравится мне это или нет — я в первую очередь профессионал и должна помнить о долге. В конце концов они действительно нуждаются в помощи.
С этими мыслями я направилась на стоянку, и сама не заметила, как села в машину к Вячеславу. Он, что удивительно, не отпустил ни единой шуточки, хотя мог бы.
Глава 2.5
Тем вечером мне было слишком сложно заснуть. Столько всего за один день произошло. К тому же, эти мысли о готовке. Идея кулинарии меня не особо занимала. Скорее я беспокоилась о том, чтобы блюдо было приготовлено хорошо и, таким образом, братья преодолели эту свою злость. Особенно Мирослав. С ним мне было сложнее всего. Я совсем не могла понять, что он чувствует. То готов с меня футболку снять, то отталкивает…