Цветочек ментального мага
Шрифт:
— Симпатичный жакет. Откуда он у тебя?
— Не вас ли я должна за него отблагодарить?
Он нахмурился. Я напряглась еще больше, но не могла требовать с него ответа, так как игральные кости были у него. Что-то тут не так, я надеялась, что в игре на удачу мы с ним будем на равных, но раз за разом удача улыбалась ему, а не мне.
— Скучаешь по своему господину? — неожиданно спросил Форсберг.
— Нет. — При упоминании господина Турвальсена, я сжала губы.
Кости ударились
Неприятно было думать, что Форсберг считает меня девицей лёгкого поведения или хуже того склонной к убийству, как написано в моем личном деле. Я обхватила себя руками и невольно прикоснулась к тому месту, где были синяки на плечах, которые уже давно прошли. При воспоминаниях о той ночи, меня охватила дрожь. Мне трудно было сохранять лицо. Хорошо, что в пансионе нас учили держать себя в руках при любых обстоятельствах.
— Он плохо с тобой обращался? — поинтересовался Форсберг, вероятно, обратив внимание на перемену моего настроения.
— Все было хорошо, — ответила я как можно спокойнее.
Он продолжил "допрос", остановив игру, но мне было уже все равно.
— Как же вышло, что ты оказалась здесь?
Может стоит рассказать ему правду? Вдруг в его полномочиях пересмотреть мое дело? Но разве он мне поверит? Что за глупая надежда? Однако терять мне уже нечего.
— Господину что-то не понравилось, и он решил от меня избавиться. На суде вынесли приговор, основываясь на его словах, а меня даже не стали слушать.
— Слово резервуара ничто против слова мага, — сухо бросил Форсберг.
Я только тяжело вздохнула.
— Если бы ты запросила просмотр памяти, тебя вы отпустили, — добавил он после короткой паузы.
Его слова прозвучали как гром среди ясного неба.
Проверка памяти? Мне никто про неё не сказал, а самой даже в голову это не пришло. Меня ведь даже не стали слушать в зале суда.
Я сидела ошарашенная этой новостью. В глазах стояли слезы, я не могла больше продолжать игру, но Форсберг вернулся к игре и снова бросил кости.
— Ты шпионишь для Симонсен?
Я испуганно подняла на него глаза.
— Я не… — запнулась, припоминая, что Форсберг способен почувствовать ложь, главное не ошибиться в формулировке, — не соглашалась на это.
— Но она тебе предлагала докладывать ей?
Я промолчала.
— Чувствую, что ты говоришь правду, но что-то недоговариваешь. Советую тебе быть осторожнее, и понимать, кто на что способен. Если выбирать между мной и Симонсен, будет правильнее бояться моего гнева.
Я кивнула.
Значит все эти вопросы были ради того, чтобы я потеряла контроль над собой? Чтобы в нужный момент задать самый главный вопрос, не рассказываю ли я об исследованиях Симонсен?
Я отодвинула стул и собиралась встать.
— Не торопись, — остановил меня Форсберг, — остался последний ход. Разве ты больше ничего не хочешь у меня узнать?
Я взяла кости и не глядя бросила их. Партия сыграна, уже не важно, что выпадет, и вопрос я задала, уже ни на что не рассчитывая.
— Может, еще не поздно запросить проверку памяти?
Он пристально смотрел на меня и какое-то время молчал. Затаила дыхание в ожидании ответа.
— Приговор пришел в исполнение, и обжалованию не подлежит. Тебе придется отсидеть свой срок до конца, — Форсберг встал из-за стола и направился к выходу
— Не верю! Ещё неизвестно, как лягут кости.
Форберг остановился и посмотрел на кости, и они перекатились сами собой, а потом снова и снова, повторяя одну и ту же комбинацию цифр.
Мне стало горько. Значит все это время кости падали так, как ему было нужно.
— Благодарю вас, — сказала я, проглотив обиду.
— За игру?
— Спасибо, что объяснили мне правила. Принцессе не удалось получить корону, у нее изначально не было шансов. Вы выиграли, — добавила я дрогнувшим голосом.
Он посмотрел на меня нечитаемым взглядом и какое-то время молчал.
— Я бы так не сказал.
Форсберг вышел из лаборатории.
Я сжала в руке игральные кости и швырнула их на доску. Резкий стук костей о доску в тишине лаборатории подействовал на меня умиротворяющим образом.
Сложный. Непонятный. Мрачный тип. Что он о себе возомнил? Владение телекинезом еще не делает его лучше других. Обвел меня вокруг пальца, словно наивную дурочку, а я-то уши развесила… Думала, ему правда интересно узнать обо мне.
Какое-то время я бросала кости, пока наконец не выпала удачная комбинация. А значит, что бы он не говорил, шанс получить свободу раньше срока хоть мизерный, но все же оставался. Надежда на это придавала мне силы держаться, ведь кроме нее у меня ничего больше нет.
По дороге в бокс стражники преградили мне путь.
— Тебя хочет видеть распорядитель!
Ну вот, опять! Сначала Форсберг решил со мной поиграть, теперь про меня вспомнила Симонсен. Ее вызов не сулил ничего хорошего.
В прошлый раз, когда она вызывала меня к себе, я не соглашалась докладывать ей, но и не отказалась. Теперь, когда Форсберг начал меня подозревать, самое время объясниться.
Меня сопроводили до двери и грубо втолкнули в кабинет. Я сделала несколько шагов и замерла в нерешительности, потирая запястья, которые болели от крепкой хватки стражников.