Цветочек
Шрифт:
— Хорошо. Просто я бы не хотел, чтобы ты испугался.
— Не такой уж я и дурак, как вы думаете, — насупился Том.
— А я как раз не считаю тебя дураком. Надень вот это, — он протянул ему брэ и камизу. Том впервые в жизни дотрагивался до такой тонкой и нежной ткани.
— Я измажу… — пробормотал мальчик. — Я не могу…
— Почему измажешь? — удивленно посмотрел на него Вилл. — Надевай. Не стесняйся. Хочешь, я позову прислугу и тебе помогут? Я обычно сам одеваюсь, мне не нравится, когда кто-то вокруг крутится, хотя король и ругается. Будь его воля, он бы и штаны перед туалетом заставлял с себя слуг снимать, кабы они порасторопнее были и он не рисковал каждый
— Я не могу… — попятился Том назад.
— Почему? Они новые. Я их еще ни разу не надевал.
— Это не для меня… Я… Я не имею права это носить…
Цветочек повернулся к нему, оторвавшись от перебирания вешалок с одеждой.
— Не говори ерунды. Переодевайся, я хочу тебе кое-что показать. — И вложил ему в руки нижнее белье.
Оно не просто было другим, оно было каким-то иным. Ткань мягко касалась тела, нигде не терла и была настолько легкой, что почти не чувствовалась. Том крутился, рассматривая себя и отмечая, что брэ сшиты как будто по нему. Темно-синие шоссы тоже были другими — из тонкой ткани, они мягко сели на ногах, словно вторая кожа. Принц, заметив его нерешительность, совершенно не по-королевски опустился на колени и собственноручно закрепил их на поясе аккуратными тесемочками, а под коленями подвязал красивыми бархатными ленточками с колокольчиками на концах. Высокие боты до щиколотки из тончайшей телячьей кожи — Том такие даже у Густава не видел. Потом Цветочек заставил его надеть желтую котту и небесно-голубой сюрко из шелка. Талию он подчеркнул богатым и очень красивым ремнем с петлями под ножны. И последний штрих — ярко-красный шаперон — капюшон с длинным «хвостом» ниже талии и какими-то замысловатыми фестонами по низу воротника-шальки. Внимательно осмотрев Тома, который боялся шевельнуться во всем этом великолепии, принц удовлетворенно отошел в сторону.
— Подожди немного, — аж подпрыгивал он от нетерпения, быстро натягивая шоссы такого же цвета, как у Тома, торопливо влезая в оранжевую котту и синий сюрко.
Застегнув ремень и поправив шаперон, Цветочек попросил гостя закрыть глаза. Обхватил его за плечи и куда-то повел. Том робко прошел несколько шагов, завернул под чутким руководством принца и остановился.
— Открывай, — с придыханием выдал Цветочек ему в ухо, стоя за спиной. — Только не бойся.
— Я и не боюсь, — хорохорился Том. Распахнул глаза и шарахнулся в сторону — перед ним стояли какие-то ребята и повторяли все их движения.
— Это зеркало. Ты же говорил, что видел его раньше.
— Да, но у Эмиля оно маленькое-маленькое… — пробормотал он.
— Смотри, — принц встал рядом и показал на отражение. — Мы одинаковые. Как такое может быть?
Том подошел вплотную к посеребренному стеклу. На него смотрел принц. Таким, каким он его видел. Он поднял руку — принц повторил его движение. Показал язык и тут же получил такую ж дразнилку в ответ.
— Это я? — ткнул в себя пальцем.
— Да, это ты. Ты видишь? У нас одинаковые глаза, одинаковые уши, одинаковый рот и нос. Ты что-нибудь понимаешь? Постой здесь, я сейчас. — Он куда-то убежал.
Том опять принялся рассматривать себя. Дьявол, баба Унгина сказала правду — они близнецы. Братья. Вот так должен выглядеть Том, точнее кронпринц Томас, его высочество… Вот так он должен был одеваться четырнадцать лет. Спать на широкой мягкой кровати. Есть из серебряной посуды, иметь гардеробную, которая больше их дома. Вот так должна выглядеть его жизнь… Не в хлеву в свином навозе или мухами в гороховой каше, а вот так в красивых одеждах, в тепле, в собственной огромной комнате… Почему все досталось ему?
— Смотри, —
— Если бы я не знал, что я — это я, я бы никогда не поверил, что не сошел с ума, — проговорил мальчик, кое-как справляясь с собственным лицом.
— Да, а сейчас я — это ты! Что это значит, Том?
— Я не знаю, — неуверенно соврал он.
— Ты говорил, что тетя Унгина что-то тебе говорила? — сбивчиво тараторил принц, мотаясь из стороны в сторону и размахивая руками. — Может быть… Слушай, ты только не обижайся… Твой отец всегда был у моего отца на особом счету… Король тебя всегда выделял из всех. Я знаю, я внимательно за тобой наблюдаю последние месяцы. И когда я пошел просить за тебя… Ну, помнишь… Ты не хотел, а я все равно не мог… Мне даже думать было больно, что тебя кто-то может обидеть… Я пришел и сказал, что так и так, я видел, как тебя у нас на конюшне избили какие-то парни, он в такую ярость пришел. Он так орал! Он взял меня, притащил в казармы и попросил показать, кто посмел тебя обидеть. Он так за меня никогда не заступался, как за тебя. Я думал, он их убьет. Вот на месте, голыми руками, при всех! Так вот! Том, может быть мы братья? Только ты бастард.
— Сам ты бастард! — зло фыркнул Том.
— Ты не обижайся, это не оскорбление! — схватил его за руку принц. — Посмотри, — развернул к зеркалу. — Это многое объясняет! Мы похожи, как две капли воды. Мы совершенно одинаковые. Значит у нас один отец. Ну, матери-то у нас не могут быть одними, потому что тогда бы ты жил здесь, со мной. Иначе почему я живу здесь один, а ты там с этими уродами? Значит, мой отец — это твой отец. Ты — мой брат. Я — твой брат. Я хочу, чтобы ты остался здесь со мной, как королевский сын. Пусть полукровка, это не важно. Важно, что ты будешь рядом со мной, и никто больше не посмеет тебя обидеть.
— Мне нельзя здесь… — шепотом сказал Том, глядя на него с отчаяньем. — Меня убьют. Тебя охраняют заклинания бабы Унгины, а меня убьют.
— Я не позволю никому, — он порывисто его обнял. — Я буду беречь тебя. Я… Я… Я запру тебя в своей комнате, попрошу усилить охрану…
— Послушай… Подожди… — снисходительно улыбался Том. — Я птица вольная, я не могу сидеть в твоей комнате всю жизнь. Я привык к свободе…
— А я?
— А ты… А ты — мой брат. И я всегда теперь буду рядом с тобой и никогда не дам в обиду. И я хочу быть рядом с тобой. Только давай мы договоримся, ты никому ничего не будешь говорить, хорошо? Пусть это будет нашей маленькой тайной.
Вилл кивнул.
— Можно я немного похожу в твоей одежде? — заканючил Том, умильно улыбаясь. — Мне так интересно, что чувствует принц.
— А я в твоей, можно?
Они вышли из гардеробной. Том важно расхаживал по комнате, заложив руки за спину, и нес какую-то ерунду, периодически взмахивая «хвостом» шаперона. Вилл устроился на подоконнике, свесив одну ногу вниз, а вторую обхватив в колене. Смотрел на него и улыбался, поддакивал или дразнил. Вдруг Том остановился как вкопанный, закрутил головой и заметался по зале.
— Что ты потерял? Что случилось? — забеспокоился Цветочек.
Том бегом добрался до угла и удовлетворенный вернулся обратно, неся какой-то шнурок.
— Вот так ты точно будешь похож на меня, — он завязал на его голове кожаный шнурок. — Так волосы в рот не лезут. Теперь ты — это я.
— А я не так делаю! — обрадовался принц. Достал из-под подушки тонкую веревочку и, собрав волосы Тома на затылке, перетянул их в хвост. — Вот так они точно в рот не лезут.
В дверь тихонечко постучали.