Цветок цикуты

Нелин Аким Владимирович

Осторожный поворот головы отозвался нытьём в шейных позвонках. Ольга поморщилась и продолжила рассматривать окружающую обстановку.

Больничная палата. Она лежала на кровати, около окна, из которого лился, слишком яркий для осени, солнечный свет. Вокруг - ещё несколько коек, две из которых занимали люди. Около подоконника что-то делала со стойкой капельницы девушка в белом халате.

Ольга попыталась сесть, но разом вспыхнувшая в теле боль, рванулась стоном с губ. В глазах заплясали туманные пятна.

–

Ой, вы пришли в себя, - медсестра, услышав стон, подошла к ней.
– Лежите спокойно. Я сейчас позову врача.

Она вышла из палаты и через несколько долгих минут вернулась в сопровождении немолодого мужчины в белом халате. К этому моменту Ольга окончательно пришла в себя. Она даже смогла прочитать имя врача, на прикреплённом к голубому халату бейдже.

"Виктор Иванович Соколов"

– Как вы себя чувствуете?
– спросил доктор.

– Всё болит и голова кружиться, - Ольга снова попыталась поднять голову, но перед глазами вновь поплыло. Медсестра, заметив это, заботливо подложило под голову девушки подушку - Что со мной?

– У вас сломаны четыре ребра, рука, а ещё черепно-мозговая травма. К счастью, не пришлось делать серьёзной операции.

– Но, что со мной произошло? Я не помню...

– Вы просто оказались не в том месте, - Виктор Иванович грустно усмехнулся.
– На улице взорвался заминированный автомобиль, а вам случилось оказаться рядом.

– Не помню - девушка сморщилась, пытаясь вызвать из памяти образы.
– Я была в где-то центре Москвы. Стихи, и что-то про память...

– Стихи?

– Не важно, - Ольга на несколько мгновений прикрыла глаза - Сколько времени прошло?

– Вы три дня не приходили в сознание. Мы даже стали беспокоиться. Впрочем, - он наклонился к ней - знаете, вы ещё очень легко отделались.

– Легко!?

– Двое других прохожих погибли - тихо сказал Виктор Иванович, - А вы, после сильнейшего удара о бетон, отделались лишь парой переломов.

Ольга не ответила.

– Я... Мне надо сообщить родным...

– Не беспокойтесь. Ваш мобильный разбился, но в блокноте, в сумочке нашли записанный телефон некой Марины Николаевны Алой. Она сразу же, после звонка, приехала сюда. Сидела с вами очень долго. И сказала, что оповестит кого надо.

– Где она сейчас?

– Дождалась, пока не приехал ваш парень - Григорий, кажется. Они о чем-то долго разговаривали. Потом ушли. Алая просила передать, что у неё рандеву с правоохранительными органами.

– Мне нужно позвонить Грише!
– Девушка вновь попыталась приподняться, но врач пресёк эту попытку.

– Мы сами ему сообщим. А пока вам нужно восстанавливаться. Сейчас Ксюша сделает вам успокоительное, и вы ещё поспите. А когда проснётесь, ваш парень наверняка приедет.

– Хорошо...
–

нехотя согласилась она и закрыла глаза. Доктор, скорее всего, лукавил, но если Алая сообщила Грише, он всё равно здесь появится.

Вскоре руку пронзил укол боли - сестра вводила лекарство. Она пыталась заговорить с девушкой, но Ольга молчала и даже не подняла век. Конечно, какая-то часть сознания говорила, что так поступать невежливо, но девушка только устало посылала эту часть куда подальше.

Сон пришел ещё до того, как подействовало лекарство.

***

Она проснулась только глубокой ночью и долго лежала, пристально рассматривая больничный потолок. Лекарственный сон не принёс новых картин прошлого. Зато он принёс нечто новое...

В памяти вновь и вновь, в мельчайших подробностях, пролетали, старые, почти забытые, сны, так ярко повествующие о картинах прошлого. Девушке даже не надо было закрывать глаза, чтобы видеть каждую их деталь. Она вызвала их, рассматривала, прокручивая мысленными пальцами со всех сторон, сопоставляла с событиями реальности и с тем, что узнала в эти, насыщенные три дня...

...А потом поняла...

– Память, - чуть слышно прошептала девушка - Память. Так вот что ты такое - "демоний". Если правда то, что говорила Марина Николаевна и если правы мои сны. Ты - память, ты воспоминания о прошлых жизнях, предостерегающие или направляющие. Ты был с Сократом, а теперь являешься мне. И если бы он смог понять тебя, всю глубину твоей истинной природы, всё могло бы...

Не успев додумать мысль, она провалилась в сон...

...Чтобы, через несколько часов проснуться от чужого взгляда. Ольга открыла глаза и осторожно повернула голову.

На соседней кровати сидел худой подросток с забинтованной головой. Скупые лучи осеннего предрассветного сумрака, странно, полупризрачно подсвечивали его фигуру, держащую на коленях раскрытый "Цветок цикуты".

С бледного лица на Ольгу очень внимательно, смотрели, серо-зелёные, знакомые глаза.

Тихий, словно шелест осеннего ветерка, голос:

– Ты оказался прав Хиней. Мы снова встретились... и уже в другой жизни...

1