Цветок на ветру
Шрифт:
– Ты должен мной гордиться, Уильям! Я сказала доктору Синклеру, что Оливии нет дома. Что она уехала с месье Казаноффом. Почему ты такой недовольный? Это была ложь во спасение, которая не нанесла никакого вреда.
– Боюсь, дорогая, что вред вышел, и немалый, – вздохнул сэр Уильям.
Летиция непонимающе уставилась на мужа:
– Но почему?! Оливия не может выйти за доктора Синклера. Он уже женат!
Сэр Уильям устало провел рукой по глазам.
– Миссис Синклер была убита «боксерами». Пять месяцев назад. Льюис Синклер –
Летиция на мгновение лишилась дара речи.
– Но… как ужасно! Я не знала, – выдавила она, наконец.
– Очевидно, это было известно всем, кроме нас. Сэр Клод очень удивился, услышав, что я не осведомлен о столь печальном событии.
– О Боже! И ты думаешь, что Оливия согласилась бы… – Летиция осеклась, увидев лицо мужа. Все было понятно без слов. – Я только хотела ей добра, Уильям. Клянусь.
Он погладил руку жены.
– Знаю, дорогая. А теперь пойдем поговорим с Оливией.
Он с трудом поднялся наверх. Новости, сообщенные сэром Клодом, еще больше расстроили его. Теперь не осталось никаких сомнений в том, что вдовствующая императрица заодно с «боксерами», которых поддерживают императорские войска. Железные дороги уничтожены, телеграфное сообщение прервано, и даже самые заядлые оптимисты считали, что нападения на город не избежать. Положение хуже некуда, и у него полно проблем и без Летиции, которая, хоть и была исполнена самых благах намерений, все же натворила бед.
Он постучался к Оливии и, не получив ответа, открыл дверь, охваченный самыми дурными предчувствиями.
И сразу же увидел листок бумаги на туалетном столике. Широкими шагами Уильям пересек комнату и дрожащей рукой развернул записку.
– Что случилось, Уильям? Где Оливия? О, что же происходит?! – закричала Летиция, прижимая руку к сердцу и серьезно опасаясь, что больше не вынесет потрясений.
– Оливия ушла в миссию. Помогать монахиням, – ответил Уильям и, сунув записку в карман, вышел из комнаты.
– Но она не может так поступать с нами! – пронзительно завизжала Летиция. – Оставаться здесь опасно! Она должна ехать в британское посольство! – Она поспешила вниз по лестнице за Уильямом. – Мы должны ее вернуть!
– Совершенно с тобой согласен! – кивнул муж, хватая трость и нахлобучивая шляпу. – Но пройти по улицам невозможно. Там творится настоящий хаос.
– Куда же ты в таком случае? – выдохнула она, цепляясь за его руку.
– «Отель де Пекин». Льюис знает, что делать. Он вернет ее.
Разом растеряв обычную уверенность, он поспешил во двор и нетерпеливо велел подавать носилки. Господи, что же это творится?! Следовало заранее знать, что Оливия не будет сидеть сложа руки, особенно когда все приготовления к переезду в посольство будут закончены.
Он промокнул лоб платком. Здание миссии совершенно беззащитно против нападения орд фанатиков, а теперь Уильям точно знал, что нападут они скоро. Очень скоро.
В отеле его встретила бледная мадам Шамо, под глазами которой синели
– Льюиса здесь нет, – устало сообщила она. – Уехал сегодня утром, вопреки приказам доктора Пула. Перед отъездом он походил на одержимого. Приказал оседлать коня и ускакал в очередную спасательную экспедицию.
– Но он ранен! – воскликнул потрясенный сэр Уильям. Мадам Шамо пожала плечами.
– Знаю… но он не захотел никого слушать. Даже моего мужа.
Сэр Уильям тяжело оперся на трость.
– Вся округа кишит «боксерами», – глухо сказал он. – Ему не вернуться живым.
Он повернулся и, сгорбившись, медленно побрел к носилкам.
В западной части Татарского города стояли оглушительный шум и гомон. Владельцы лавок сворачивали торговлю, поспешно бросая товары в ручные тележки. Все страшно торопились. Даже китаянки с их изуродованными бинтами неестественно маленькими ножками старались быстрее ступать по утоптанной земле.
Оливия сильнее прижала к груди соломенную корзинку, изо всех сил стараясь не упасть под ноги бегущих. Она почти у цели. Оказавшись в миссии, она, вне всякого сомнения, будет слишком занята, чтобы думать о Льюисе.
Она нырнула в просвет между караваном грязных верблюдов и плешивым перегруженным осликом. При мысли о Льюисе боль острым кинжалом вонзилась в сердце. Может, хоть иногда до нее дойдут слухи о нем? Что он сейчас делает? Не грозит ли ему опасность?
Несмотря на всю решимость, она не смогла сдержать слез.
– О, Льюис, – прошептала она, оцепенев среди всеобщей суматохи, – я так тебя люблю!
Маленький жилистый китаец с тяжелой корзиной толкнул ее. Мимо прогрохотала тележка. Она снова пустилась в путь, вытирая слезы, зная, что не имеет права на такую роскошь, как рыдания.
Сестры в миссии приветствовали ее с распростертыми объятиями. В здании ютились сотни беженцев. Плакали изможденные, голодные дети. Лежали больные, измученные долгим путешествием туда, где, как они считали, обретут безопасность.
– Что происходит? – спросила сестра Анжелика, переступая через чьи-то жалкие пожитки: кастрюля, сковорода и несколько мешков драгоценного риса. – Вот уже два дня, как новости перестали приходить.
– Прибыл отряд военных. Но очень небольшой, – сообщила Оливия.
– Сколько их?
От усталости и недосыпания кожа Оливии была такой прозрачной, что сквозь нее просвечивали кровеносные сосуды.
– Немногим более трех сотен.
Маленькая, похожая на птичку женщина сокрушенно покачала головой.
– Вы правы. Этого недостаточно. Может, прибудет новое подкрепление?
– Не знаю, – честно ответила Оливия. – «Боксеры» отсекли нас от связи с внешним миром. Телеграфные линии уничтожены. Как и железные дороги.
– А теперь они подступили к воротам города, – закончила за нее сестра Анжелика. – Что ж, будь что будет. Нужно надеяться на Господа нашего.