Цветок сиреневой луны
Шрифт:
— Это тарки. Местная народность. Очень трудолюбивые и исполнительные.
Ифер с удовольствием подкладывал мне в тарелку какое-то мясо и овощи. Но со мной творилось что-то непонятное. Съев буквально несколько кусочков, я почувствовала тошноту, головокружение усилилось. В голове зашумела. Затем появилась пульсирующая боль. В глазах темнело, и я подняла испуганный взгляд на Афри. Его губы шевелились, лицо было искажено беспокойством. Мои плечи обхватили сильные мужские руки, и я оказалась прижата к широкой груди Ифера. Он тоже что-то говорил и смотрел мне в лицо с испугом. Потом тело скрутила болезненная судорога, и я закричала,
Дальнейшее я помню только вспышками. Бледное испуганное лицо Афри. Еще более испуганный Ифер, пытающийся напоить меня чем-то в моменты просветления. Потом какой-то незнакомый мужик с горящими черными глазами. Он кладет мне на виски свои руки, и мозг опять накрывает волна боли. Потом опять темнота. Эх, Афри-Афри, колдун ты косорукий, во что ты меня втянул?
Глава 7
Прихожу в себя. Лежу на огромной постели в темноте. Мысленно сканирую своё тело на предмет наличия в нём повреждений. Ничего вроде не болит. Рядом кто-то сопит. Вспоминаю, где я. Шевелюсь, пытаюсь подняться. Очень хочется посетить одно место. Неожиданно рядом кто-то подрывается. Раздается щелчок пальцев и загораются свечи. Глазам больно.
— Чего вы такие резкие-то? — Мой голос хриплый, как при простуде.
— Как вы, моррин Елена?
Приоткрываю глаз. На моей кровати сидит Варандо-старший.
— Лена, как ты? — В кресле напротив сидит осунувшийся Афри.
— Нормально. А что случилось-то? — напрягаю память.
— Мы ужинали, вам стало плохо, и вы потеряли сознание. Мы очень испугались за вас, — это Ифер.
— Мы не смогли понять, что с тобой, и вызвали магистра. Он осмотрел тебя и помог пережить адаптацию. Тебе было очень плохо. — Голос Афри дрожал. — Прости, Лена, что втянул тебя во всё это. — Судя по голосу, он готов был расплакаться.
— Ладно, Афри, не парься. Просто объясни, что произошло.
— Ты родилась в не магическом мире, Лена. Попав сюда, ты как бы отравилась магией. У нас же все, начиная от подачи воды, заканчивая приготовлением пищи, уборкой и обслуживанием, делается с использованием магии. Твоему организму потребовалось время, чтобы приспособиться. Тяжело тебе пришлось, в общем. Хорошо что магистр Ривицис согласился помочь.
— Сколько я провалялась?
— Пять дней, — виновато насупился Афри.
— Ох ты ё… И вы ухаживали за мной? Спасибо.
— Не за что нас благодарить. Заботиться и ухаживать за вами было очень приятно, моррин Елена.
Я поняла, что под покрывалом на мне ничего нет. А, ну тогда, конечно, приятно ему. Посмотрела в глаза Иферу. Что-то в них похабного блеска поубавилось. Смотрит на меня как-то подозрительно нежно и трепетно. Та-а-а-ак, нет, на такое мы не договаривались.
— Афри, а когда я смогу вернуться домой? — говорю, всё ещё глядя в глаза Иферу. А в синих глазах прорезается тоска.
— Мне нужно съездить в город и купить новые заряженные камни.
— Зачем камни?
— Эти камни ведьмы заряжают для использования в порталах, ну и для других целей. Я ведь говорил тебе, что ведьм мало, желающих воспользоваться их энергией много. Вот они и заряжают камни.
— Батарейки, в общем.
— А? Наверное, не знаю, о чем ты. Использовать твою энергию мы не сможем. Ведь здесь нет никого, кто бы тебя разозлил. Раньше в этом смысле можно было рассчитывать
Последнее Афри сказал с ехидцей. Я опять посмотрела на старшего Варандо. Это на что я сейчас смотрю — на смущенного дроу? Чистокровного? Под моим взглядом Ифер вспыхнул еще больше и, вскочив с кровати и метнув на Афри гневный взгляд, выскочил из комнаты. Афри посмотрел ему вслед и вздохнул.
— В чём дело, Афри? Что я пропустила?
— О, многое!.. Я впервые видел, как мой братец о ком-то, кроме себя, беспокоится. Он ухаживал за тобой все эти дни, почти не спал и не ел. Всё оказалось намного хуже, чем я мог бы предположить. Он влюбился в тебя, Лена. Не просто захотел, а влюбился. Это плохо для дроу.
— Почему?
— Потому что это причиняет нам боль. Мы всегда влюбляемся в тех, кого получить почти нереально. Поэтому у дроу так редки браки, а уж счастливые тем более уникальны. Поэтому о дроу и ходят дурные слухи.
— В каком смысле?
— Это наше проклятье. Нас всегда влекут те женщины, что не готовы полюбить нас. И когда страсть становится невыносимой и дроу не в состоянии с собой справиться, он похищает любимую и держит её в заточении. Но закон нашего мира запрещает удерживать женщину после рождения первенца. Женщина уходит, ребенок остается у отца. А дроу навсегда остается с разбитым сердцем. Поэтому все дроу боятся влюбиться, как огня, и ведут себя, как законченные бабники. Стараются ни к кому не привыкать и редко имеют даже постоянных любовниц.
— А в твоей семье такое тоже было?
Афри горько усмехнулся.
— Да, это нас не миновало. У меня есть старший брат, не Ифер. Его мать — ведьма, как и ты. Мой отец увидел её, когда она впервые появилась при дворе, и пропал. Естественно, свободолюбивая ведьма даже не смотрела на темного принца. Он выкрал её и привез сюда в «Гнездо Грифона». Этот замок практически неприступен. Ведьма — это не простая селянка. Был ужасный скандал. Ему угрожали и требовали вернуть Зарину, но он никого не слышал. Естественно, ведьма не полюбила моего отца. И беременность, и рождение Рамиэлиуса ничего не изменили. Это обычную женщину рождение ребенка смягчило бы и заставило остаться. Но ведьмы не такие, они не терпят контроля и ограничений. Ведь основа ведьминской магии — стихии, и это откладывает свой отпечаток на натуру. Управляя стихиями, сами ведьмы неуправляемы. Зарина оставила сына и ушла к своим. И мой отец стал холодным, как камень. Спустя много времени у него были другие женщины, так появились мы с Ифером и сестрами. Дроу никогда не отказываются от своих детей. Но любить он больше никого уже не смог. Поэтому и Рамиэлиус у нас самый любимый и обласканный отцом, ведь в нем он видит её черты. Он — единственное, что осталось от неё. — В голосе Афри была боль. Я вздохнула.
— Как-то все грустно у вас, Афри. Ты боишься, что Ифер всерьез влюбился в меня?
— Да, но, надеюсь, я ошибаюсь.
— Я тоже надеюсь. Что-то я не хочу, чтобы меня запирали и заставляли кого-нибудь рожать. Не готова я к такому. А где твой старший брат?
— В столице с отцом. У него скоро свадьба со светлой. Мы учимся в одной академии, но на разных курсах.
— А разве у вас не большая разница в возрасте?
— Да, больше пятидесяти лет. Но отец решил сделать из Рами идеального наследника. И теперь он получает уже третье образование.