Цветы абсолютного зла
Шрифт:
– Оксана, – улыбнулась дежурной улыбкой девушка.
– Оксана, не так давно здесь была моя подружка со своим парнем, они заказывали у вас салат… Понимаете, я вот смотрю, у меня глаза разбегаются… Никак не могу его найти… В его состав входят грецкие орехи, листья салата, рисовая лапша…
– …и чернослив! – закончила вместо нее Оксана. – Совершенно верно. Это китайский салат, его здесь многие заказывают, но иногда, по просьбе гостя, мы добавляем туда жареную говядину, стружку… Вам с говядиной или нет?
– Оксана, присядьте, пожалуйста. – Юля достала свое липовое
– Я была, это точно, потому что к моей сменщице в тот день приехали гости, поэтому-то я и запомнила этот день. Так. Все. – Она хлопнула ладонью по столу и как-то обмякла на стуле. – Я все поняла. На следующее утро здесь неподалеку нашли труп девушки… Меня-то утром уже не было, но девчонки наши бегали смотреть… Вы же хотите меня расспросить о ней?
– Да. Вот, взгляните на фотографию…
– Да, конечно, это она! Бедняжка! Кстати, на вас такие же красивые ботинки, как и у нее… Поэтому мне и в голову не могло прийти, что у нее нет денег. Она была хорошо одета, держалась немного дерзко, но мы уже привыкли. Я уверена, что она кого-то ждала в этом кафе. Ужасно нервничала… Заказала, я думаю, ради приличия или чтобы просто не пить на голодный желудок вот этот самый китайский салат и водку. Потом еще водку. Уж не знаю почему, но мне ее было ужасно жалко. У нее был крайне несчастный вид.
– Она смотрела на часы?
– Да, конечно, потом сбежала. Мне пришлось из собственного кармана докладывать две сотни. Но это было первый раз в моей жизни, чтобы от меня сбежали, не заплатив… Обычно здесь такого не бывает.
– Значит, к ней так никто и не пришел?
– Видимо, она ждала, что кто-то придет и расплатится за нее. Но потом, когда время вышло и она поняла, что ждать бесполезно, она сбежала…
– Кто-нибудь из ваших побежал вслед за ней?
– Да, конечно. Охранники… Но она, как они рассказывали позже, промелькнула между деревьями и растаяла. Как в землю провалилась. Ума не приложу, куда она могла деться… За такое короткое время она не успела бы добежать до территории больницы, куда ведет узкая аллея… разве что… до теплицы… Но что ей там делать?
– Действительно.
– Потом в кафе приходил один парень, кого-то искал… Может, она его ждала?
– Как он выглядел?
– Высокий, худой, в черном… Лица не помню…
– Вот вам ваши двести рублей. Помяните Олю. Ее только что похоронили. И простите ее. У нее была тяжелая жизнь.
– Да что вы, мне не надо… Я чаевые не беру… Что же вы думаете, я не человек?
Оксана быстро перекрестилась, глядя куда-то в сторону окна, где за дрожащими от ветра стеклами летели темные тучи, и на какое-то время замерла.
– Да будет ей земля пухом. Кто ее убил-то?
– Мы ищем. И вы здорово нам помогли. У вас есть чай?
– Чай? Конечно!
Они вышли из кафе и прямиком направились в сторону теплицы. Поднялись по ступенькам на крыльцо, постучали в дверь. Подождали, пока им не откроют. Какой-то
– Вам кого?
– Это теплица?
– Ну… теплица… Она еще не начала по-настоящему работать, на будущий год будем пристраивать длинную оранжерею для многолетников…
– Вы – сторож?
– Да.
– Но мы видели за стеклами горшки с цветами… гуляем вот по холоду, замерзли, подумали, может, зайдем в теплицу, выберем себе какой-нибудь цветок, купим… Может, пустите нас?
– Но я всего лишь сторож… Вот странное дело, когда здесь бывает Клава, женщина, которая имеет право продавать цветы, у нее никто ничего не покупает, словно днем никто эту тепличку и не замечает. А вот ближе к вечеру, когда она уходит и заступаем мы, сторожа, покупатели просто валом валят. Покупают самые дешевые фиалки, бегонии… Не знаю, что люди в них находят, но деньги тратят. Больше всего меня удивляет то, что пенсионерки, которые копейки считают, просто пасутся здесь. Видимо, увлекаются цветами. Собираются иногда вот тут на скамейке, обмениваются какими-то отростками, горшочками с рассадой, но это уже по весне… Ладно, входите… Если купите что, все запишу, а деньги Клаве отдам.
Юля с Патриком вошли в теплицу и оказались в освещенном лампами дневного света магазине, за которым простиралась уже непосредственно теплица. Здесь в простых глиняных горшках росли самые различные растения. Юля даже на какое-то время забыла, зачем пришла сюда, все ходила, рассматривала цветы, пока не выбрала себе пышно разросшуюся фиалку с полосатыми, сиренево-белыми цветками. Затем выбрала чудесный сиреневый горшок и попросила сторожа пересадить растение из маленького горшка в этот.
– Так я же не садовник! Я и не знаю, в каком пакете нужная земля… Вы лучше купите отдельно горшок и цветок, а потом сами пересадите.
– Хорошо, тогда запакуйте все в бумагу, скрепите, чтобы, когда мы выйдем отсюда, цветы не снесло и не поломало ветром. Вас как зовут?
– Михаил Александрович я. По специальности-то я электронщик, но уже на пенсии, скучно, да и денег постоянно не хватает, вот я и устроился сюда сторожем.
– Вы здесь один?
– Нет, у меня сменщик есть, Сергей Иванович. Хороший человек, честный, порядочный. С ним всегда приятно поговорить. Он много читает. Учителем литературы работает…
– Так он не пенсионер?
– Нет еще, но ему немного до пенсии осталось. Да жена его вечно недовольна, мол, ты мало зарабатываешь. А сколько учителя зарабатывают, сами знаете. А он – человек скромный, тихий, какой-то, между нами говоря, забитый. Но умный, много читает, у него здесь целая библиотека… Больше всего любит Бунина, Толстого, Чехова.
– А кто дежурил тут первого февраля?
– А это который день-то был? Стойте… Воскресенье… Он и в субботу, и в воскресенье дежурил, а в понедельник здесь, видать, милиция была, дверь взломали, но очень аккуратно… Тут же убийство произошло, неподалеку… Вы же… – Он вдруг понял, зачем они к нему пришли, и вздохнул, мол, нелегкая вас принесла. – Вы же по этому делу?