Цветы Белого ветра
Шрифт:
— Отчего же так? — как-то невпопад спросил плетущийся на ватных ногах Таль. — Залатать проще.
— Я — боевой маг, леший им в ребро! Проще убить эту гадость, нежели возиться с заклинанием вечного холода! Ты даже не представляешь, сколько сил и времени уходит на это заклинание!
Притихшие наемники невесело переглянулись.
— Ладно! Что скисли? Сегодня такой необычный рыбный день, то есть рыбная ночь! Хотя, признаться, я больше привык к тому, что я сам ловлю рыбу, а не наоборот!
Раздавшийся позади треск заставил их броситься врассыпную. Теперь за Растрепаем неслась речная обитательница.
— Беги
Но Растрепай был глух к выкрикам друга и продолжал бежать по прямой. Расстояние между преследователем и преследуемым неумолимо сокращалось. Маг кинулся наперерез хищнице и, воткнув в ее скользкий хвост меч, пригвоздил рыбину ко льду. А еще через секунду он уже бежал следом за потерявшим всякий ориентир наемником. Поравнявшись с Растрепаем, он бесцеремонно схватил его за плечо. Не удержавшийся на ногах юноша рухнул ничком. В расстоянии пяти шагов лопнула толща льда, подстерегавшая жертву хищница, разочарованно щелкнув зубами, ушла под воду.
— Мозги цыплячьи! — Маг железной хваткой поднял Растрепая за шиворот, тряхнул и потащил за собой. — Вот он я, жрите!
— Как ж-же еще?.. — спросил сын мельника; такая встряска пошла ему на пользу.
— Уходящего от погони зайца видел? Почему бы не взять за пример?
— П-понял…
"Сомнительно мне", — подумал Белозор, выдергивая свой меч из хвоста вяло трепыхающейся рыбины.
Совсем рядом виднелся зияющий разлом полыньи, которую примерно полчаса назад успешно миновали Сарыч и его всадница. В разломе глухо плескалась окутанная молочной дымкой речная вода.
— Такое нам в жизни не перепрыгнуть, — в голосе бегущего рядом Тальки послышалось отчаяние.
— Не ной! — Северин умело вставил "ободряющее" слово.
Его рука замерла над полыньей, он по очереди бросил туда четыре испещренные причудливыми рунами льдинки. Разбежавшиеся по воде круги через несколько секунд устремились обратным ходом к середине, как будто время пошло вспять. Каждый круг превращался в новый слой изумляющего своей прозрачностью льда.
Белозор прошелся вперед, оценивая скептическим взглядом свое творение, через которое, в светлое время суток, можно было бы рассмотреть дно спящей подо льдом реки и ее обитателей.
Вновь раздавшийся треск заставил наемников вздрогнуть.
— Шевелитесь! Рядом не бежать! Не забывать о расстоянии! И поскорее найдите Яську!
Растерявшиеся Таль и Трепа во все глаза смотрели на Северина, который в тот момент являл собой воплощение невозмутимости, как будто ему не раз приходилось бывать в этих местах и, более того, сталкиваться с хищными речными обитательницами.
— Ну? Бегом! — нетерпеливо прикрикнул Белозор и словно вышедшие из оцепенения наемники бросились к темной полосе противоположного берега.
Плеск воды, бесконечный треск льда, преследующий их по пятам, вырывающееся на свободу сердце, морозный воздух, заполняющий разгоряченную грудь, — теперь все это слилось в единый клубок. Нога Тальки провалилась в глубокую пробоину, ледяная вода попала в сапог и теперь нога ощущала болезненное покалывание. Впрочем, он даже не смел и думать о том, чтобы остановиться. Неподалеку угадывалась фигура его друга, удирающего от очередной, выскочившей из-подо льда хищницы.
Был у них и другой лакомый кусочек, получше — Северин, которому речные твари почему-то оказывали особый почет, по всей видимости, интуитивно понимая кого стоит благодарить за несъедобные обманки. Они с остервенением принялись терзать лед, и вскоре, та часть ледяного панциря, по которой бежали наемники и маг, превратилась в плавучие островки.
Задыхающийся Таль упал в снег лицом; ему не верилось, что он сумел добраться до берега. Растрепай, которому оставалось несколько шагов до спасительной суши, споткнулся и упал, до крови разбив себе нос. Он привстал и, скривившись от боли, оглянулся: на дрейфующих льдинах находилось несколько человеческих силуэтов. Вихрастый наемник помотал головой, подумав при этом, что слишком крепко приложился носом.
На самом деле Северин пошел на хитрость, сделав себе несколько двойников, и пока те исполняли роль приманки, настоящий маг выборочно разбрасывал по сторонам зачарованные осколки, а, когда надо, и боевые сферы. Правда, от последних было больше вреда, чем пользы. После того как Белозора облило водой и осыпало ледяным крошевом — эффект от разорвавшихся боевых сфер — он понял, что если станет продолжать в том же духе, то ему придется добираться до берега вплавь, потому как от дрейфующих островков мало что останется.
Одна из рыбин вцепилась мощной челюстью в край льдины, на которой стоял Белозор, и предприняла попытку утянуть ее на дно. Проворный маг перепрыгнул на соседнюю льдину и чтобы удержать равновесие, раскинул руки. Из-под воды вынырнула еще одна хищная рыба и тоже вцепилась в край льдины, на которой в тот момент находился маг. Льдину закачало так, что из ладони Северина вылетела вся горсть зачарованного льда, от незамедлительного действия которого хищница накрепко вмерзла в возникший на том месте ледяной покров.
Раздосадованный маг выругался и, сгруппировавшись, побежал по напоминающим огромные поплавки льдинам, которые освещал своим серебряным сиянием неподвижный месяца. Некоторые расколотые островки погружались под воду, ощутив на себе вес Белозора. Еще один рывок! Еще немного! Увернувшись от очередной преследовательницы, маг очутился на прибрежном льду, практически нетронутом хищницами и где ему ничто не угрожало. Точнее, почти не угрожало. Не желая мириться с подобным положением дел, одна из рыбин выпрыгнула на лед и, клацая зубами, скользнула следом за Северином. Он благополучно увернулся, но, не успев сделать и пяти шагов, поскользнулся и упал навзничь.
"Снова по затылку получил!" — раздосадованный своим падением Белозор поднял голову и осмотрелся: его преследовательницы не было видно, но судя по характерным шлепкам, она, скрытая расползающимся туманом, прыгала где-то возле берега. Задыхающаяся рыбина тщетно пыталась добраться до воды.
Вскоре маг услышал тихое шуршание, напоминающее звук скользящих по льду подошв. Со стороны окутанного молочной пеленой берега на Белозора стремительно надвигался размытый силуэт. Повинуясь давней неискоренимой привычке он отполз в сторону, а силуэт неуклюже засеменил ногами, пытаясь затормозить, затем так же неуклюже развернулся и рухнул поблизости.