Цветы прорастают сквозь кости
Шрифт:
Следующим утром за городом наша колонна попала под беспорядочный обстрел из легкого стрелкового -- какие-то малолетние фанатики империи, скорее всего, решили поиграть в "вервольф". Убитых, к счастью, не было, зато образовались два тяжелораненых бойца -- милиционеры Чернов и Темирханова. К удивлению местного украинского командования, комбат отказался помещать их в городской госпиталь, вызвав вертолет из Новороссийска, чтобы лечить добровольцев уже в Коммунах. Обоснование, впрочем, нашлось, и достаточно убедительное: батальон в скором времени отправлялся на родину, а оставлять своих, чтобы они через некоторое время решили "выбрать свободу" и сделаться украинскими гражданами, -- это шаг политически неверный.
Подпольщики несчастные улетели в Ростов, к нашему всеобщему
В этой, новой войне я прекрасно помнила каждый день, когда на меня направляли оружие -- с близкого расстояния, разумеется. Всего это случилось пять раз. Трижды это оружие успевало выстрелить, и лишь однажды в меня попали. Статистика очень даже неплохая -- для меня, конечно, а не для тех, кто располагался по ту сторону мушки.
И меньше всего на свете мне хотелось ее резко ухудшить.
– - А теперь все на выход. И не вздумайте пытаться меня штурмовать -- буду расстреливать всех без разбору.
Мы стояли в паре метров от разложенных на полу стволов самых разных видов. Когда я собирала нашу мини-оружейку, то, признаться, находилась в изрядном затруднении, совершенно не представляя, в какого вида огневой бой мы можем попасть. Единственный прецедент, с киберзомби, был такого рода, что дважды не повторяются. Так что в конце концов я плюнула и разрешила дочкам выбирать оружие самостоятельно, под руку, так сказать.
Себе я взяла старый спецназовский карабин -- по крайней мере, это позволяло обойтись без рикошетов в узких коридорах и тоннелях. Токо выбрала общевойсковой азанийский автомат -- тоже логично, они его изучают с младших классов, стоит ли от добра добра искать? Лу приглянулся полицейский дробовик двенадцатого калибра -- страшная вещь при умелом применении. Ю вообще брезговала оружием, да и находилась по большей части вне объекта, в нашем "штабном" броневичке, однако подобрала себе эстетично выглядящий пистолетик, кажется, швейцарского производства. И только Ясмина, как всегда, решила проявить оригинальность, ухватившись сразу за разболтанный пистолет-пулемет той самой марки, что постоянно использовали персонажи дореволюционных гангстерских фильмов. Напрасно я доказывала ей, что из этого мусора она скорее попадет себе в ногу, чем в мишень, -- "пушка как у настоящих гангста" пополнила наш арсенал.
И вот теперь вся эта груда старого оружия валялась у нас под ногами, не то что не принеся пользы, а даже наоборот. Ну хорошо, я проворонила врага рядом с собой, мне и отвечать. Хотя... ты же знаешь, Марьям, что в жизни далеко не все так однозначно, как в шпионских фильмах для подростков. На собственном опыте знаешь.
– - Мы уже поняли, что ты не шутишь, Токо, -- я пыталась вспомнить, что же нам такое рассказывали тридцать лет назад на курсах переговорщиков, но в голову лезли в основном общие инструкции про речевые интонации, мимику и жесты.
– - Но может, объяснишься сначала?
– - Что объяснять-то, мама? Ты умная, уже сама догадалась, -- по крайней мере, она готова была говорить, а это хороший признак.
– - Предатель? Хочешь непременно убить его лично? Но он ведь не в том состоянии, чтобы от нас убежать,
– - Дело в том, что его могут оттуда достать. Живым. И он может заговорить. И никто не знает, что же такого он скажет. Сегодня очень мало осталось в живых людей, знавших товарища Тэ в молодости. Так что каноническая история страшного предательства "черного Иуды" и чудесного спасения нашего национального лидера от беспилотников корпораций мало кем вслух подвергается сомнению. Это такое африканское Евангелие, в котором, правда, убили не Христа, а всех апостолов до единого, и предатель отчего-то не пожелал повеситься, а вместо этого растворился в неизвестном направлении. Правда, как и в Библии, нестыковок в этой легенде масса. Но вот ведь беда -- на ней построена вся наша история, наша идентичность, наш патриотизм, в конце концов. А если правда не такая? Если окажется, что товарищ Тэ договорился с нашими врагами, чтобы убрать своих оппонентов из числа авторитетных полевых командиров? Если это он на самом деле был главным врагом и лжецом в Азании? Да страну просто в клочья разорвет!
– - Ты вроде бы никогда не была особой поклонницей режима. И в Коммуны эмигрировала точно не от хорошей жизни.
– - Да, конечно, спасибо что напомнила, -- Токо отвечала с таким выражением, что я пожалела о последней фразе.
– - Помнишь, ты спрашивала меня, отчего это я ношусь со старым протезом, хотя нет никаких проблем вырастить новую ногу? Так вот, секрет очень прост: все эти протезы, начиная с самого первого, который у меня появился в девять лет, -- они азанийские. Изготовлены из наших, африканских материалов, руками африканских рабочих -- вплоть до последнего винтика. Технологии, правда, китайские, но это уже не так важно. А сорок лет назад мы умели производить только СПИД, Эболу, голод и беженцев. Вам здесь, в Европе, хорошо рассуждать про демократию и правильные способы построения коммунизма. А у нас страна сшита на живую нитку и очень даже может снова провалиться в каменный век. Что вы все тогда делать будете? Войска введете? Так кровью умоетесь.
Да, нам нужны перемены. Нам нужно избавиться от этих орденоносных попугаев и заговаривающихся маразматиков во власти. Но нам не нужно крушение всего, что было построено за последние годы. Нам не нужен откат обратно к каннибализму и племенным войнам. Мама, ты же должна понимать, у вас это однажды произошло.
– - И что теперь?
– - я даже не подозревала, насколько глубоко в ней сидит эта иллюзия -- что без великого вождя африканцы даже с пальмы слезть самостоятельно не могли. Я наивно надеялась, что здесь, в Коммунах, с их воздухом свободы и свободным доступом к информации, вождистские предрассудки выветриваются сами собой, как будто это когда-то было вопросом информированности. Самое главное -- я совсем не прорабатывала эту тему, даже напротив -- в разговорах обходила вопрос наших непростых внешнеполитических раскладов стороной, считая подобные споры неблагоприятно влияющими на атмосферу в коллективе. Ну не дура ли, хвостом меня по голове?
– - Когда вы выйдете отсюда, я приведу приговор в исполнение, -- продолжала Токо.
– - Взрывчатки у меня немного, но чтобы уничтожить Джасси вместе с его гробом, должно хватить. А потом -- делайте что угодно. Милицию вызывайте, штурмуйте, можете меня в тюрьму засадить.
– - Токо, подумай сама, -- попыталась я призвать к голосу разума, поняв вдруг, что, стоит нам выйти из зала -- и живой мы азанийку больше не увидим.
– - Не факт, что Джасси вообще можно отсюда достать живым и способным что-то сказать. Но если ты сделаешь то, что хочешь сделать, -- это точно пользы никому не принесет...
– - Ааааа, к чертям собачьим все идите!
– - взорвалась вдруг Ясмина.
– - Ты, дура, на кого ты оружие наставила? Что здесь вообще творится? Ты в нас собираешься стрелять -- в меня, в маму, в Лу?!
– - Ясмина, успокойся!
– - у меня все внутри похолодело от предчувствия кровавой развязки.
– - А вот хрена с два!
– - парижанка увернулась от пытавшейся схватить ее, одновременно оставаясь на месте, Лу и, гневно размахивая руками, пошла к камере, в которой был заключен Джасси.