Цветы всегда молчат
Шрифт:
Мифэнви смиренно вздохнула и крепче сжала руку мужа.
Дождавшись, пока Целитель и Созерцатель скроются из виду, Колдер наклонился к Мейв и нежно поцеловал, по-прежнему не выпуская ладошку. Как обычно, с трудом и неохотой оторвавшись от губ, он погладил ее по щеке и сказал:
– Иди и приляг, моя Незабудка, сегодня был сумасшедший день.
– А ты? – Она медленно, нехотя высвобождала свою ладонь.
– Буду поздно, а утром расскажу тебе подробнее, чем мы занимались. В конце концов без тебя нам не обойтись.
Он
– Ну тогда, мой Смотритель Сада, подготовься как следует! Шутка ли – спасать мир!
Он усмехнулся и ушел, она, проводив взглядом его темную стройную фигуру, побрела в спальню.
После того как Мэрион помогла ей приготовиться ко сну, Мифэнви забралась в постель и откинулась на подушки. Она думала, что в эту ночь ей не удасться заснуть, но едва ее щека коснулась шелка наволочки, как снизошел сон.
Белесое марево было густым, как хорошая сметана, и липким, как пастила. Не то что двигаться – дышать трудно. До спазмов в груди. Ресницы слипались, уменьшая и без того плохой обзор. Тишина стояла абсолютная, та, что называется мертвой. Потому звон колокольчика прозвучал столь же оглушительно, как ангельские трубы, возвещавшие апокалипсис.
Старуха вынырнула из тумана, и он лохмотьями обвис на ней. Она улыбнулась щербато. Ее жалкие волосы топорщились во все стороны.
– Здравствуй, Незабудка. Соскучилась?
Она мотнула головой – говорить не получалось.
Старуха истолковала ее жест по-своему и, протянув корявую руку, словно ветку сучковатого дерева, пребольно схватила за плечо. Обожгла ледяным дыханием.
– А ты, я смотрю, уже научилась цвести!
Ответом – согласный кивок. И взгляд на себя, будто со стороны: худенькая, испуганная, потерявшаяся в этой вязкой белизне…
– Но было бы для кого! Или ты думаешь, что приручила его? Нет, детка, зверь остается зверем, сколько его не балуй!
Она покачала головой, не соглашаясь.
Старуха скрипуче расхохоталась.
– Не веришь – так смотри! – И косматая ведьма резко толкнула ее в грудь, вышибая воздух.
Мифэнви села рывком и схватилась за грудь. Дышать все еще было больно, расфокусированное зрение не сразу позволило заметить мрачную фигуру. Но как только дыхание выровнялось и предметы вокруг обрели четкость, она заметила его. Он сидел совсем рядом, и черные крылья пылали за его спиной. Глаза светились в полумраке комнаты, а пальцы протянутой к ней руки были темны и когтисты. В этом существе не осталось и следа от ее Колдера. На его слишком красивом лице лежала печать похоти и порока.
Она невольно отшатнулась. Он двинулся за ней.
– Нектар! Как благоухает твой нектар, Незабудка!
Его голос обволакивал, лишал воли, но с нею и страха. И поэтому, когда адская тварь приблизилась вплотную, Мифэнви уже не стала шарахаться, наоборот, доверчиво потянулась навстречу.
– Твой нектар так сладок! Я хочу его! – острые клыки раздвинули его губы.
Прерывистый шепот гипнотизировал. Она сама откинула назад волосы, обнажая и подставляя шею.
Его ладонь, холодная, словно затянутая в кожаную перчатку, легла на шею с другой стороны, он наклонился, и она чуть зажмурилась, ожидая укуса.
Но нежной кожи коснулся лишь жаркий поцелуй.
– Открой глазки, Мейв, дорогая, – голос был его обычным, хрипловатым и чувственным.
Она распахнула глаза, он грустно улыбнулся ей.
– Я никогда не сделаю с тобой ничего такого, – проговорил Колдер, поднося к губам ее тонкую ладошку и тотчас же отпуская, заискивающе заглядывая в глаза.
– Как я рада, что она соврала! – Мифэнви порывисто обняла его.
Он запутался пальцами в ее волосах.
– Она никогда не врет, но иногда ошибается. Если ты о старухе.
– Кто она?
– Сивилла. А может быть – мойра. Кто знает… Пожалуй, даже Старейшины тебе не ответят…
– Хорошо, что ошибается, – почти счастливо выдохнула Мифэнви, еще теснее прижимаясь к нему…
– Нет, хорошо, что ты есть у меня, моя Незабудка, – руки скользили по узкой спине, путая мерцающие в сумерках локоны…
И нежный поцелуй стал печатью на контракте их взаимного доверия…
Графство Нортамберленд, Морпет, отель «Парнас»
Меньше всего Аарон Спарроу хотел видеть этого человека. Хотя – человека ли? Спарроу готов был побиться об заклад, перед ним – сущий дьявол.
Он стоял в дверном проеме, сложив на груди руки и вперившись в Аарона тяжелым взглядом. На вид ему было чуть более тридцати. Огромный, массивный, с тяжелым подбородком и низким лбом, он напоминал бульдога. А горевшие злобой карие глаза лишь усиливали сходство. Левую сторону его лица прикрывала полумаска. А одежда, хоть и была весьма добротной – уж что-что, а хорошую шерсть Спарроу разглядит всегда, – но сидела на нем, будто на тумбе. В целом его облик производил весьма отталкивающее впечатление, несмотря на длинные, до плеч, светло-русые волосы, переливавшиеся в отблесках свечей.
Спарроу невольно поежился. Впрочем, сразу, как только он понял, подойдя к своему номеру в отеле, что у него гость и какой именно, захотелось повернуться и рвануть прочь. Но трусливая душа, короткие ножки и обширный живот сильно мешали расторопности. Поэтому теперь оставалось лишь стоять здесь и цепенеть, судорожно вытирая пот.
– Ты передал то, что я просил, по назначению?! – гаркнул пришелец, нагло отламывая у цыпленка, заказанного Спарроу на ужин, бедро и кладя его в рот целиком. Истинный великан-людоед, подумалось незадачливому хозяину номера, но ответил он другое, сюсюкая и лебезя: