Цыганка
Шрифт:
Сэм вернулся час спустя. Против его ожиданий, в окнах дома горел свет. Сквозь витрину он увидел кругленького доктора Гиллеспи и коренастого мистера Крейвена, их соседа. Открывая дверь, Сэм уже знал, что случилось что-то ужасное.
Это доктор объяснил ему, что, когда мать упала в обморок, Бет побежала к мистеру Крейвену. Тот послал своего сына за врачом и вместе с Бет пошел в магазин, чтобы вытащить тело Фрэнка из петли. По приезде Гиллеспи велел Бет отвести маму наверх, дать ей бренди и уложить в кровать.
Услышав о случившемся, Сэм почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Он побледнел и чуть сам не упал в обморок. Тело отца лежало на полу, прикрытое одеялом, из-под которого выглядывала только одна рука, коричневая от краски для кожи. Именно эта рука заставила Сэма поверить в сказанное: он знал ее как свою.
Сэм спросил, почему отец так поступил, но никто не мог дать ему ответа. Мистер Крейвен почесал затылок и сообщил, что ему это неизвестно. Сегодня утром он заходил в магазин поболтать с Фрэнком и тот был в прекрасном настроении. Доктор Гиллеспи также казался сбитым с толку и говорил о том, каким уважаемым человеком был Фрэнк. Было понятно, что его смерть напугала и потрясла обоих мужчин не меньше, чем Сэма.
Доктор взял Сэма за руки и заговорил, глядя ему в глаза:
— Катафалк скоро приедет. В таких случаях проводят дознание по делу смерти. Сэм, теперь ты должен стать главой этого дома и позаботиться о своих матери и сестре.
Сэм чувствовал себя так, словно у него под ногами распахнулся люк-ловушка и он неожиданно оказался в незнакомом месте. Ведь, сколько Сэм себя помнил, в его жизни всегда присутствовали упорядоченность и уверенность в завтрашнем дне. Он часто жаловался на скуку и обыденность, ведь отец с семи утра до позднего вечера работал у себя в мастерской, а мама занималась домашней работой. Но в то же время Сэм знал, что он в безопасности. Ведь даже если его поиски приключений закончатся неудачей, он был уверен, что всегда сможет вернуться в родительский дом, где все останется неизменным.
Но эта уверенность исчезла в мгновение ока.
Неужели в душе такого тихого, серьезного и доброжелательного человека, как их отец, нашлось место для одолевавших его демонов? И почему даже самые близкие люди ничего не заметили? Утром Сэм видел, как отец подошел к лестнице и остановился послушать игру Бет. Он не сказал ни слова, но его лицо светилось от гордости. Позже, когда Сэм закончил ремонтировать пару сапог, Фрэнк похлопал его по плечу и похвалил за работу.
Они с Бет не раз замечали влюбленные взгляды, которые отец бросал на маму, видели, как он обнимал и целовал ее. Если все они так много для него значили, почему же он решил их бросить?
И что теперь случится с семьей без человека, обеспечивавшего и защищавшего ее членов?
Глава 2
Часы на лестничной площадке, купленные дедушкой, пробили полночь, но Сэм и Бет все еще сидели в кухне. Они были слишком потрясены и расстроены, и мысль о сне даже не приходила им в голову. Тело отца забрали несколько часов назад. Сэм крепко держал Бет за руки, а она снова и снова переживала тот ужасный момент, когда нашла отца. Время от времени Сэм утирал ей слезы носовым платком и успокаивал сестру, гладя по голове. Когда же его захлестывали эмоции, Бет в свою очередь ласково касалась его щеки.
Доктор Гиллеспи дал матери успокоительное, чтобы она уснула, потому что у нее началась истерика. Алиса рвала на себе волосы и кричала, что ее мужа повесил кто-то другой, ведь он просто не мог ее бросить. Хотя дети прекрасно понимали, что такое невозможно, они разделяли ее чувства. Родители любили друг друга, их брак был счастливым.
— Доктор спрашивал у меня, были ли у нас трудности с работой, — сдавленно сказал Сэм. — Но их не было. Я даже не могу вспомнить ничего необычного, что могло бы стать причиной…
— Он мог расстроиться из-за заказчика? — спросила Бет.
Иногда у них действительно бывали неприятные заказчики. Они жаловались, если папа не мог выполнить заказ так быстро, как им хотелось, и часто, забирая готовую обувь, старались найти огрехи в работе, чтобы сбить цену.
— Он бы нам рассказал. И потом, папа всегда спокойно относился к таким вещам.
— Ты же не думаешь, что это из-за нас? — встревожилась Бет. — Я постоянно жаловалась на скуку, на то, что мне приходится сидеть дома, а ты всегда старался улизнуть в доки.
Сэм покачал головой.
— Вряд ли. Я однажды слышал, как папа говорил обо мне с одним из заказчиков. Он сказал, что я хороший парень, хоть и витаю в облаках. И он никогда не расстраивался из-за тебя, Напротив, он тобой гордился.
— Но как же мы теперь будем жить? — спросила Бет. — У тебя слишком мало опыта, чтобы управлять магазином!
Бет и Сэм были не похожи друг на друга. И не только внешне: он высокий блондин, она — миниатюрная брюнетка. У них были совершенно разные характеры.
Сэм действительно витал в облаках. Он жил в мире фантазий и приключений, мечтал о сокровищах и экзотических местах. Он то пропадал возле доков, с тоской провожая взглядом уходившие в море корабли, то поглядывал на богатые дома, восхищаясь тем, как живут их обитатели. Хоть Сэм никогда не признавался в этом Бет, она знала, что на самом деле ее брат не хотел становиться сапожником, потому что еще никому не удалось разбогатеть благодаря этой профессии.
Бет была более практичной и уравновешенной, чем ее брат. Она всегда прилежно исполняла порученные ей задания. Девушка была умна и читала книги, чтобы получить знания, а не для того, чтобы убежать от реальности. И в то же время она понимала, почему Сэм живет в мире своих фантазий. У Бет тоже были фантазии — о том, как она играет на скрипке перед большой аудиторией и слышит восторженные аплодисменты.
Конечно, этой мечте не суждено сбыться. Даже если бы она научилась исполнять классическую музыку, никто не взял бы девушку в оркестр. Бет же играла жиги и рилы[1], которым научилась у дедушки, но большинство людей считали их цыганской музыкой, уместной только в пивных.
Но, несмотря на все различия, Сэм и Бет были очень близки. Им с детства не позволяли играть с другими детьми на улице, и сестра с братом всегда полагались только друг на друга.
Сэм поднялся со стула и, опустившись перед Бет на колени, обнял ее.